Духи Рождества на Трэдд-стрит

– Раньше я работала у женщины-врача и ее семьи, и она сказала мне, что молодые врачи, исследуя симптомы, вечно ищут причудливые болезни, а не повседневные вещи типа простуды.

– А-а-а, – ответила я, глядя на запутанные слова в блокноте.

Джек закашлялся, и я протянула ему стакан воды, который стоял на его тумбочке.

– Итак, – сказал он, – я потратил пару часов, просматривая все книги по шифрованию, какие только у меня были, не зная, смогу ли я разгадать этот шифр. Здесь всего четыре слова. Нола уже проделала самую сложную часть, выяснив цветовую связь, и я подумал, что смогу выяснить остальное. – Он на миг умолк и откинул голову на подушку, чтобы отдышаться.

– В общем, – продолжил он, – впустую потратив уйму времени, я вернулся к самому простому из всех шифров – подстановке букв и первым буквам. То есть начал вместо зебр искать лошадей, так сказать. Это элементарно, но я подозреваю, что тот, кто придумал исходный список, счел его хорошо зашифрованным намеком на то, что любой дополнительный код был лишь мерой предосторожности и не требовал особых усилий.

Проследив за его пальцем, скользящим вниз по странице, я увидела его попытки составить слова, используя различный порядок букв. Затем на моих глазах Джек перевернул страницу, на которой корявыми печатными буквами было написано одно слово. RUBY[4].

– Red, umbra, brown, yellow[5], – сказала я вслух. – Так просто, но так дьявольски хитро, когда ищешь что-то посложнее.

Джейн потерла лоб.

– Итак, французский король дал маркизу де Лафайету ценный рубин, чтобы тот тайно отдал его кому-то – возможно, шпиону – в Галлен-Холле, чтобы поддержать дело Америки. И я лишь потому говорю «шпион», что Вандерхорсты были лоялистами, верно?

Джек кивнул, как будто усилие, которое потребовалось, чтобы открыть рот, было выше его сил. Но я понимала: сейчас мне его не остановить. Я больше всего любила в нем упорство и ум, и поэтому знала, что заставлять его сейчас замолчать и расслабиться – напрасный труд. Глубокая складка над его переносицей внезапно разгладилась. Похоже, он что-то понял.

– Там был не один рубин, – взволнованно сказал он. – А целых четыре. И где лучше всего спрятать драгоценные камни, как не в украшении? Помнишь брошь на портрете Элизы – в виде павлина. Я уверен, это та же самая брошь из видения Джолли, о которой я тебе рассказывал. В ней было четыре камня.

Джейн кивнула, а я попыталась расслабиться. Джолли рассказывала мне о своем видении человека с брошью, который следовал за Джеком, но мне Джек ничего не рассказал. Вплоть до этого момента я все еще ждала. Но, похоже, он рассказал Джейн. Отчасти мне хотелось верить, что это просто оплошность, – он был болен, а сейчас все было так безумно, – но отчасти я ощущала хорошо знакомую мне обиду.

– Но не все камни были красными, – сказала я, вспомнив портрет и те случаи, когда я видела Элизу. Я произнесла эти слова начальственным тоном и тотчас поймала себя на том, что с моей стороны это попытка придать значимости собственной персоне.

– Верно, – сказала Джейн и посмотрела на Джека. – Они могли быть замаскированы, верно? Например, морилкой или даже акварельной краской?

Джек одобрительно улыбнулся.

– Я тоже так подумал. Вставьте разноцветные камни в брошь из пинчбека, и никто не узнает, что там под ними.

– Тогда где четыре рубина? – спросила я.

Джек медленно покачал головой.

– Я знаю, что это как-то связано с мавзолеем, тем, что был разрушен и восстановлен, став на два кирпичных ряда выше. Это должно что-то значить. Не может быть совпадением, что его отстроили заново через год после того, как Лафайет якобы привез в страну сокровище.

– И трое похороненных там тоже должны быть как-то связаны между собой, – добавила Джейн. – Поскольку все они умерли в тот же год, когда сокровище якобы было доставлено в Галлен-Холл.

Я села на край кровати и внезапно вспомнила о перстне с печаткой, который все еще был у меня на пальце. Он был очень теплым, я бы даже сказала, горячим и обжигал мою кожу своим теплом. Я вспомнила, что сказала моя мать, когда взяла его в руки, вспомнила ощущение горечи и разочарования и поцелуй, которого удостоился Греко, когда надел кольцо. И следы мокрых подошв после ухода Греко. Я также вспомнила, что рассказывала мне Джолли о человеке, преследующем Джека, и разбитом сердце самого призрака.

Я тихо ахнула и подняла глаза. Я поняла, кто был шпионом. А еще значение слова «ложь»

. Что еще важнее, хотя я и не знала точно, где спрятаны рубины, я поняла, где их искать.

– Что такое? – спросил Джек. Было видно, что он борется с усталостью и его веки слипались.

– Это может подождать. У нас сегодня вечеринка, и мне нужно к ней готовиться. – Я встала и накинула на него одеяло. – А ты поспи. Поговорим завтра.

– Мелли… – мое имя прозвучало как предостережение. Сделав вид, будто не слышу его, я наклонилась, чтобы поцеловать Джека в лоб, и вывела Джейн из комнаты.

– Что это было? – спросила Джейн, когда я повела ее к лестнице.

– Ты о чем?