Дурная кровь

– Ой, что вы, таких юморных людей, как Марго Бамборо, еще сыскать, – заявила Уна. – За всю мою жисть других таких не встречала. Мы, бывало, хохотали до слез. Потом уж я больше так не веселилась. Она умела кокни пародировать – вот умора. В общем, стали мы вместе работать, и, заметьте, с нас спрос был особый, – сказала Уна, которая, не прекращая своей истории, подцепляла вилкой морковный торт. – Перед тем как выпустить в зал, осматривали, чтоб форма была в порядке, ногти ухожены, и потом, там на все свои правила были, такие строгие, вы не представляете. Частенько запускали в клуб сыщиков в штатском, чтоб нас подловить на чем-нибудь запрещенном, убедиться, что мы полных имен своих не называем, телефончики не раздаем. У кого нарушений не было, тем удавалось изрядную сумму сколотить. Марго повысили до продавщицы сигарет, она расхаживала с маленьким подносиком. У мужчин пользовалась успехом, потому что веселая была. На себя не тратила, считай, ни пенни. Часть заработков вносила на депозит, часть откладывала на учебу, а остаток матери отдавала. Работала столько, сколько ей позволяли. Называла себя Зайка Пегги – полное имя свое не раскрывала. А я была Зайка Юна – так привычнее. Каких только предложений нам не поступало, но, конечно, полагалось всем отказывать. А все равно приятно было, еще как, – сказала Уна и, отметив удивление Робин, с улыбкой добавила: – Вы не думайте, мы с Марго на свой счет не обманывались, когда разгуливали по залу в корсетах и с заячьими ушами на голове. Но вам, как видно, не все известно про те времена: тогда женщина не имела права получить закладную без подписи поручителя-мужчины. То же самое и с кредитными картами. Поначалу я все свои заработки проматывала, но потом, глядя на Марго, одумалась. Умнее стала, начала копить. В конце концов купила себе квартиру за наличку. Девушки из среднего класса, которым мамочки с папочками все счета оплачивают, – эти могли себе позволить лифчик не надевать и подмышки не брить. А мы с Марго делали все как положено. Короче говоря, клуб «Плейбой» выделялся высоким уровнем. Это вам не сексодром какой-нибудь. Имел все лицензии, которых за сомнительные делишки недолго было лишиться. К нам, между прочим, и женщины захаживали. Мужчины приводили своих жен и подруг. И к нам с пониманием относились: самое страшное – за хвостик дернут, но если кто из членов клуба всерьез руки распускал, его лишали членского билета. Видели бы вы, что мне приходилось терпеть на предыдущей работе: стоило только наклониться над столиком – тут же тебе руку под юбку запускали, если не хуже. А в «Плейбое» нас оберегали. Клиентам не разрешалось назначать девушкам свидания – в теории, конечно. Но такое случалось. Случилось такое и с Марго. Ох и разозлилась я на нее в тот раз: дуреха, говорю, ты ж всем рискуешь.

– Это был Пол Сетчуэлл? – спросила Робин.

– Да, именно он, – ответила Уна. – Пришел в клуб по приглашению знакомых, но членство не оформлял, поэтому Марго считала, что это безопасный вариант. А я все ж таки беспокоилась, как бы не турнули ее с работы.

– Он вам не нравился?

– Да, мне он не нравился, – подтвердила Уна. – Возомнил, что он – Роберт Плант, но Марго на него прямо-таки запала. Сама-то она никуда не ходила – деньги экономила. Я, как в Лондон приехала, в первый год по ночным клубам шастала и на таких Сетчуэллов насмотрелась вдоволь. Он был на шесть лет ее старше, художник, и джинсы носил в облипку – чтобы, значит, причиндалы выпирали на погляденье всем.

Страйк непроизвольно фыркнул. Уна покосилась в его сторону.

– Извините, – пробормотал он. – Вы не похожи на тех викариев, которые мне встречались прежде.

– Думаю, Господь не прогневается, что я мужские причиндалы упоминаю, – беззаботно сказала Уна. – Он Сам их создал, правда ведь?

– Итак, Марго и Сетчуэлл начали встречаться? – спросила Робин.