Душа убийцы и другие рассказы

— Ну нет! — отрезала Сашенька, ощутив вдруг прилив необыкновенной, внезапной энергии. — Обкормили бульонами? Клизмами запугали? Смерти желаете?

Стон изошел из постели больного.

— Однако! — вскричала Екатерина Перфильевна. — Или мы — неинтеллигентные люди?

Сашенька грозно шла на нее. Екатерина Перфильевна сделала выпад вперед, как если бы в обеих руках ее были кинжалы. Сашенька отшатнулась. Но Екатерина Перфильевна вдруг развернулась и дала деру из комнаты.

— Что со мной, Катя? — надрывался покинутый. Взбешенная Сашенька поняла: пробил час. Хозяйка метнулась к двери. Сашенька висела у нее на хвосте. «Так вот оно, как не сдвигать точку срыва по-вашему?» — прошипела она и схватила вертихвостку за плечи. Та подалась и сразу обмякла. И тогда, обманутая этой податливостью, Сашенька развернула тощую глазенапу, предусмотрительно распахнув дверь ударом ноги, и слегка подтолкнула.

И… И неожиданно перелетела через спину хозяйки, которая неуловимым движением успела пригнуться и, как заправский самбист, захватив длинную руку, перебросила Сашеньку через себя.

— Что, Ванечка, кончилось твое легкое затемнение? — услышала Сашенька, поднимаясь.

Дверь громко захлопнулась.

Не в легких — а легкое? Затемнение — что имела в виду эта дура?

На счастье Ивана Петровича, последние действия вряд ли имели место в действительности. Они были навряд ли, потому что Иван Петрович очнулся вдруг в своей потной постели целехонький, и, пожалуй что, не летавший по воздуху.

Пожалуй, Иван Петрович снова забылся в какой-то момент. Вопрос: в какой именно? Что было? Чего не было? Ведь не спросить!

— Катяша, а где Александра Сергеевна?

Вместо ответа — громыхание кастрюль.

— Котик мой, а что, верно, будто у меня затемнение?

— П-ш-ш! — зашипело какое-то варево.

Иван Петрович потянулся за книгой.

— Как интересно, чижуня! — с ненатуральным интересом воскликнул. — Здесь написано, что мороженое в Европу привез Марко Поло!

Гробовое молчание.

Под рукой новая книжка. Шекспир. «Леди Макбет».

С отвращением отбросил.

Вот еще одна… «Анна Каренина», черт побери!

— Черт побери! — плюется доктор наук, — что ни книга — все про интрижки! Екатерина Перфильевна! — зычно кричит, — куда дела «Теорию пограничного слоя»?

В дверях появляется Екатерина Перфильевна.

«К чертовой матери всех молодых дур! Надо заниматься наукой!» — думает доктор и все всматривается, все изучает.

— А бульон? Кто забыл про бульончик? — напевает жена. — Бульон с пирожком!

Иван Петрович изучающе всматривается: пожалуй, что ни следа волнений! Приснилось? Нет, неужели?

— Катенька, — шепчет любящий муж, — но достаточно ли он прозрачен?

— Я очень старалась, — скромно отвечает она. — Да, вот еще: позвони Александре Сергеевне!

Не сводя настороженных глаз с кукольного лица, Иван Петрович берет пиалу.

«Приснилось! Какое счастье — приснилось! — несется суматошная мысль. — Но если так… Если так! Отчего бы не звякнуть тогда, если так? В конце концов, если ничего не случилось… Грудка такая… Правда вот ножки… Но грудка!.. Позвонить и с легким смешком, для разведки осторожно начать… Прямо так и начать: все смешалось в доме Болконских!.. А, каково? Гениальная фраза! Фраза великого классика!» — Иван Петрович смеется.

Порыв ветерка отметает тюлевую занавеску. В оконном стекле над головой его зияет дыра. А доктор смеется: всех дур обыграл! Что значит — умный мужчина!

Ветерок поддувает, умный доктор смеется. Зияет дыра.

Хижина с шашлыками. И еще о любви

Язык прозы, язык прозы… Да что же это такое, черт его побери?!

Понятно: язык — лишь код для передачи душевных стихий. Язык (литературный) — это множество слов, отражающих языковую среду героев. Чем новее и точнее слова, тем богаче язык, так еще говорят.

Однако же… Что такое литературный язык Достоевского? Тридцать три слова, из которых каждое можно и переставить, и заменить — вот весь литературный язык Достоевского! Так не поэтому ли этот гигант покорил мир?

…В Евангелиях слов тоже немного.

Александр Жулин. Из цикла «Беседы с воображаемым собеседником».

Человек, который узнал о предательстве, начал готовиться к схватке. Нет, детских упреков не будет, будет схватка, сражение, открытое, честное! Он потребует объяснений, он призовет на помощь товарищей и не важно, чем кончится дело, пусть — поражением, но надо, надо расставить точки над «і»!