Два перстня Рюрика

Однако уже в это время деятельность ремесленников была коллективной. Об этом Батура тут же убедился, когда начал заглядывать в небольшие будки, стоящие ровными рядами.

─ Ну, ты понял, что здесь нет людей с других государств, а для своих нет такого строгого распределения: этот ряд – ремесленники одежды, следующий ряд – производители продуктов, очередной – производители предметов быта. И так далее. ─ начал разговор с ним внутренний голос, помогая ему сориентироваться в новой обстановке. ─ Они распределяются так, как начали работать в этой обстановке. Вот посмотри сам!

Действительно, это не были представители какого-то большого производства, а скорее, коллективного творчества дедов, сыновей и в некоторых случаях – внуков или внучек. Это означало только одно – навыки ремёсел или промыслов передавались из поколения в поколение, оттачивались, постепенно достигая оптимального состояния для получения недорогой продукции, приемлемого для нужд местных потребителей, качества. Поскольку не в каждом селе или деревне были мастера многих ремёсел, то только в относительно крупных городищах можно было найти и чеботаря, и портного, и кузнеца, и пимоката сразу, чтобы заказать ему какую-то работу.

Первыми ремесленниками, к которым заглянул в открытое большое окно Батура, были четыре человека, занятые плетением лаптей. Лапти в ту пору были традиционной обувью беднейших и средних слоёв населения. Плели их из разного материала, и в зависимости от этого назывались лапти дубовики, ракитники, берестяники или вязовики. Самым мягкими и прочными считали лапти из липового лыка. Это был ходовой товар, так как в лаптях круглый год ходила вся русская деревня, кроме, пожалуй, дружинников и охраны.

Все четверо были так заняты своей работой, что даже не обратили на него своего внимания.

В следующем лёгком домике стоял человек, кроя из кожи по шаблону сапоги для кого-то.

─ Вам нужны сапоги? ─ спросил он, поворачивая к Батуре свою голову и тут же повернулся к коже, увидев отрицательное мотание головой со стороны подошедшего.

─ Ты же знаешь, сапоги – это роскошь для многих людей, хотя и являются самым соблазнительным предметом для мужиков! ─ прокомментировал действия сапожника внутренний голос. ─ Никакая другая часть мужицкого костюма не пользуется такой симпатией, как именно сапог! Ведь и у тебя есть красные сапоги!

Батура кивнул головой ему и перешёл к следующей будке. Увидев трёх человек, один из которых работал на столе, что-то раскатывая скалкой, второй – что-то варил, а третий – тут же подошёл к нему и спросил. ─ Хотите заказать валенки?

Батура тут же отрицательно замотал головой. Человек повернулся и отошёл за ширму: что он там делал – для него так и осталось загадкой. Уже потом, привыкнув к жизни в городище, он узнает, что валенки носить зимой могли позволить далеко не все, потому что стоили они недёшево. Их передавали по наследству и носили по старшинству. Мастеров, изготавливающих валенки, было немного, а секреты этого ремесла передавались из поколения в поколение и были тайной за семью печатями.

А вот то, что делали два мужика и три женщины в следующем домике, Батура понял сразу же, стоило ему заглянуть в широко открытое окно: рядом с ним сидели три женщины и кисточками рисовали на деревянных ложках затейливые рисунки, а мужики время от времени подбрасывали им то, что сделали из дерева. Всё это делалось открыто и радостно, с песнями и прибаутками. Возможно, поэтому у этого места всегда кто-то из покупателей стоял, рассматривая выставленные для обзора ложки. Особой популярностью пользовалось расписные ложки. Блеск золота и киновари ассоциировался, вероятно, с царственной роскошью. Но такими ложками пользовались только в праздник. А по будням довольствовались неокрашенными ложками. Впрочем, и они на рынках были весьма востребованным товаром. На рынок их доставляли в специальных корзинах, которые покупатели опустошали буквально за несколько часов.

В соседнем домике сидели две женщины, девчонка и парнишка, который постоянно крутился возле старика. Они, слыша песни, которые распевали рисовальщицы, подпевали им негромко, плетя корзины вокруг шаблонов для разных товаров.

Напротив них стоял достаточно большой дом с несколькими окнами. Батура решил из любопытства заглянуть туда и не удивился: это было знакомое ещё по жизни в Никольевке льняное ткацкое производство.

Дело было в том, что обработка льняного сырья в то время занимала особое место в традиционных ремеслах. Ведь в то время одежду очень часто шили именно из домотканого льняного полотна. Хлопковые и хлопчатобумажные ткани, которые доставлялись на запад, были китайского фабричного производства и считались очень дорогими, с одной стороны, и не подходящими под степной климат Руси, с другой стороны.