Два вампира (сборник)

Я остановился, пораженный тем, что только что произнес.  Это намного превосходило любой вызов, который я до сих пор бросал. Богу, намного превосходило любое сделанное мной предположение. И я в ужасе воззрился на свет и подумал: «А что, если Он не ведает, что творит, и никогда не ведал!»

Я вскинул ладони к лицу, чтобы не дать губам произнести нечто опрометчивое и ограждая мозг от поспешных богохульных мыслей. Я знал Бога! Бог был там. И я стоял пред Ним. Как и только осмелился помыслить такое, и все же это Он говорил раньше: «Ты не веришь в меня»,— имея в виду именно это.

Казалось, Божественный свет становится бесконечно ярким, он проникал повсюду; фигуры серафимов и херувимов стали маленькими и совершенно прозрачными, и свет наполнил меня и заполнил углубления в телах всех ангелов; и я ощутил единение с ними и всю великую любовь к нам Господа, сильнее которой мы не могли себе вообразить ничего.

Тогда заговорил Господь совершенно другими словами, ибо они состязались с этой лучезарной любовью, переполнявшей мыслящий разум. Тем не менее я услыхал их, и они проникли в мою душу.

 И все остальные тоже услышали их.

 «Мемнох, отправляйся в преисподнюю,— молвил Он,— и отыщи там не более десяти достойных душ, которые могли бы примкнуть к нам на небесах, из всех обитающих там миллионов. Говори им что угодно, но отыщи десять, которые, на твой взгляд, достойны жить рядом с нами. Затем приведи эти десять душ ко мне, и мы продолжим наш разговор».

 Я был в восторге.

 «Господи, я могу это сделать, знаю, что могу!» — воскликнул я.

 И вдруг я увидел лица Михаила, и Рафаила, и Уриэля, почти ослепленных Божественным светом, который, впрочем, начинал меркнуть и стал переносимым. Казалось, Михаил боялся за меня, а Рафаил рыдал. Уриэль, похоже, бестрепетно наблюдал, не пребывая ни на моей стороне, ни на стороне душ, ни на чьей. Такое лицо, как у него, было у ангелов до начала времен.

 «Я могу идти? — спросил я.— И когда мне возвращаться?»

 «Когда получится,— сказал Бог,— и когда сможешь».

 До меня дошло. Если я не найду эти десять душ, то могу не возвращаться.

 Я кивнул. Чудесная логика. Я понял. И принял ее.

 «На земле проходят годы, пока мы беседуем, Мемнох. Твое поселение и посещенные прочими места превратились в города; мир вращается в лучах небесного света. Что Мне сказать тебе, возлюбленный Мой, кроме того, что сейчас тебе надлежит отправиться в преисподнюю и как можно скорее вернуться с теми десятью душами».

 Я уже собирался спросить: «А что будет с хранителями, этими смиренными ангелами, моими соратниками, познавшими плоть?» — когда Господь ответствовал:

 «Они будут ожидать твоего возвращения в надлежащем месте небес. Они не узнают ни Моего решения, ни своей участи, пока ты не приведешь ко Мне эти души, Мемнох, души, которые я сочту достойными обитать в Моей божественной юдоли».

 «Понимаю, Господи. И с Твоего разрешения отправляюсь!»

 И не спрашивая более ни о чем, не обсуждая никаких правил и ограничений, я, Мемнох, архангел и обвинитель Бога, немедленно покинул небеса, спустившись в обширные призрачные области преисподней.

15 

 — Но, Мемнох,— прервал его я,— Он не определил для тебя критерий отбора! Как надлежало тебе оценивать те души? Как бы ты узнал?

Мемнох улыбнулся.

— Да, Лестат, именно это Он и сделал и именно так поступил, и поверь мне, я это сразу понял. Не успел я попасть в преисподнюю, как критерий отбора для вхождения на небеса полностью завладел моим умом, сделавшись навязчивой до отчаяния идеей. Это в точности стиль Его поведения, верно?

— Я бы на твоем месте спросил.

— Нет-нет. У меня не было такого намерения. Я выбрался оттуда и принялся за работу! Как я говорил, таков был Его стиль, и я понимал, что единственная моя надежда заключается в выработке собственного критерия и его обосновании, понимаешь?

— Думаю, да,

— Не думаешь, а знаешь,— сказал он.— Ладно. Только представь. Население мира разрослось до миллионов, и хотя города поднялись не во многих местах, но в основном в той самой долине, куда я спустился и где оставил свои знаки на стенах пещер. Человечество распространилось по планете на север и юг, как только могло; на разных стадиях развития возникали поселения, городки и крепости. Та земля, где выросли города, полагаю, называется сейчас Месопотамией. Или это Шумер? Или Ур? Ваши ученые с каждым днем открывают все больше и больше.

Безумные фантазии человека по поводу бессмертия и воссоединения с умершими дали повсеместный толчок к появлению религии. В долине Нила возникла цивилизация поразительной стабильности, и в то же время на земле, которую мы называем Святой, постоянно шли войны.