Двадцать лет спустя

– Теперь понятно про ром. И загар. Для меня честь, что вы вернулись в Штаты по моей просьбе.

– Я большой поклонник «Американских событий». Когда я услышал, что меня разыскивает Эйвери Мэйсон, мне стало интересно. Так что расскажите мне, что вы задумали.

– Кэмерон Янг.

– Это я знаю. Что про него?

– Я изучала его смерть и связанное с ней расследование убийства. Я подумываю рассмотреть это дело повторно в качестве потенциального материала для «Американских событий». Пристально изучить дело и пересказать историю в одном из своих документально-криминальных фильмов. Поскольку вы были ведущим детективом, я подумала, что хорошо бы начать с вас.

Уолт кивнул:

– Дело Кэмерона Янга соответствует всем требованиям сенсационного разоблачения в информационно-аналитическом шоу, это точно.

– Да, – признала Эйвери.

– Богатый писатель.

Эйвери кивнула:

– Жуткое место преступления.

– Секс, – сказал Уолт, подняв брови. – Да еще извращенный.

– Да, безумный садомазо, судя по тому, что я слышала. Плюс предательство.

– Много предательства.

– И теперь идентификация останков Виктории Форд через двадцать лет после одиннадцатого сентября.

Уолт поднял свой бокал с ромом.

– Черт, я бы включил это.

Эйвери засмеялась.

– Спасибо, я причислю вас к преданным поклонникам, если когда-нибудь запущу этот проект. Но честно говоря, я хочу сделать больше, чем просто пересказать дело.

– Да? Что вы задумали?

Она замолчала, чтобы сделать глоток водки, зная, что ее следующие слова не будут восприняты благосклонно.

– Я хочу рассказать другую историю. Которая будет меньше сосредоточена на богатом писателе, которого убили, и больше посвящена женщине, которую обвинили в его убийстве.

– Каким образом?

Эйвери выдержала еще одну паузу.

– Может ли быть так… что БУР ошиблось в отношении Виктории Форд?

Она смотрела, как Уолт Дженкинс обдумывает вопрос, покручивая свой стакан в тонкой лужице конденсата, образовавшегося на барной стойке из красного дерева. Он поднял стакан и сделал глоток, потом посмотрел на нее с невозмутимым видом.

– Нет.

Эйвери прищурилась:

– Вот так просто? Другой версии никак не может быть? Преступление произошло двадцать лет назад. Вы помните все давние подробности?

– Конечно нет. Но поскольку вы позвонили, я потратил время, чтобы просмотреть дело и освежить память. Дело против Виктории Форд было крепким. Просто обязано быть таким, учитывая внимание СМИ в то время. Оно не было косвенным. Оно не было предположительным. Оно основывалось на вещественных доказательствах, собранных на месте преступления: ДНК, отпечатки пальцев, очень компрометирующее видео и так далее. Это было точное попадание. Если вы тщательно проанализируете подробности дела, то увидите, о чем я говорю.

– Хорошо, – кивнула Эйвери. – Это я и надеялась сделать. Вы согласны проанализировать эти подробности со мной? Глубоко погрузиться в дело, чтобы я могла понять, как вы стали подозревать Викторию Форд в убийстве Кэмерона Янга?

Уолт выпятил нижнюю губу и кивнул.

– Поэтому я здесь. У меня еще остались знакомые в БУР, и я потратил последние пару дней, чтобы просмотреть дело. Фотографии с места преступления, зарегистрированные вещдоки, расшифровки опросов, аудиозаписи и видео предварительных допросов и слежки. Там тысячи страниц докладов, ордеров, телефонных записей, электронных писем. Плюс все собранные доказательства.

– Именно это мне и нужно.

– Мне придется проверить у бюрократов, чтобы убедиться, не возражают ли они, что журналист увидит материалы, но учитывая, сколько лет прошло, не думаю, что это будет проблемой. Если я получу согласие, с удовольствием поделюсь всем этим с вами.

Теперь замолчал Уолт.

– Но ради чего? Чтобы вы могли все переиначить и убедить несколько скептиков в том, что Виктория Форд могла быть невиновна? Превратить ее в жертву, которую обвинили ошибочно, и все прочее дерьмо, которым в наши дни занимаются документально-криминальные фильмы? А потом связать эти домыслы с тем, что ее останки недавно идентифицировали?

Эйвери сделала еще глоток водки, давая себе время собраться с мыслями и организовать презентацию.

– Изначально я приехала сюда из Лос-Анджелеса, потому что хотела сделать историю про жертву одиннадцатого сентября, чьи останки недавно идентифицировали. Этой жертвой оказалась Виктория Форд. Я хотела приехать и узнать про новую технологию, которую использовали в процессе идентификации, и, может, поговорить с семьей Виктории, что я и сделала. Я встретилась с ее сестрой, и она рассказывает весьма захватывающую историю о Виктории.

– Дайте угадаю. Она верит, что ее сестра невиновна и ни за что не могла бы убить человека.

Эйвери кивнула:

– Да, что-то вроде этого.

– У вас есть братья или сестры?

Эйвери замолчала, бросив взгляд на кубики льда в своей водке, после чего снова посмотрела на Уолта Дженкинса. Вот оно, то, почему так сложно встречаться с новыми людьми: вычислять, сколько правды открывать про себя и сколько скрывать. Любая выданная ею подробность – след к ее прошлому.

– У меня был брат, – наконец сказала она. – Он умер.

– Сожалею. Не лучший пример.