Дважды возрожденный

Не дойдя до ступеней, ведущих к широким дверям дворца, мы резко поворачиваем вправо и упираемся в низкую оббитую железными пластинами дверь. За мерзко скрипнувшей дверью открывается длинный темный коридор идущий под углом вниз. Поскальзываясь на гладких камнях составляющих пол, мы медленно движемся вниз. Как только захлопнулась дверь, в руках стражи появились светящиеся обломки камней. Я даже не заметил, откуда они их достали. Камни источают мягкий молочный свет и неплохо освещают дорогу. Стража все время окружает нас плотным кольцом. Учитывая стесненность помещений, они убрали пращи и теперь в их руках короткие железные клинки, тускло отражающие молочный свет. Наконец коридор заканчивается, и мы попадаем в большую комнату, из которой берут начало еще пять таких же коридоров, но уже тянущихся горизонтально. Подгоняемые толчками мы направляемся во второй слева коридор. Его стены и сводчатый потолок выложены из каменных кирпичей правильной формы, тщательно подогнанных друг к другу. По бокам коридора расположены невысокие двери, закрытые снаружи массивными засовами.

– Это же тюрьма! – первым догадался Мичман. – Эй вы! Вы что нас в тюрьму тащите?

– Тут вам и место! – зло сипит главарь и толчком чуть пониже спины отправляет Мотора первым в раскрытую дверь. Следом за ним в камере оказываемся и мы. Глухо бухает тяжелая дверь и гремит в петлях засов. – Мое дело вас доставить. Вашу судьбу будут решать другие, – шаги уходящей стражи постепенно затихают.

В свете камня, оставленного одним из охранников, рассматриваем место своего заточения.

Комната с невысоким потолком размером три на три метра. В одном углу куча каких-то невероятно грязных матрасов, в другом дырка в полу. Мотор подходит и с интересом заглядывает в нее.

– Туалет типа сортир, совмещенный с аэродинамической трубой, – извещает он нас, резко отстранившись от идущего из отверстия потока дурно пахнущего воздуха. – Ну и воняет же тут!

И действительно, тюрьма пропитана запахом плесени, и что еще хуже запахом гномов. Такое впечатление, что здесь в каждом углу насыпали гнилого сыра. Я морщусь и прикрываю нос полой куртки. Не помогает.

– И что будем делать? – интересуется у нас Мотор, усаживаясь на рваный матрас набитый травой. – Идеи есть?

– Идей нет, – честно признаюсь я. – Единственная надежда на спасение, это появление принцессы.

– Вполне возможно, что она даже никогда и не узнает, что мы здесь были, – сухо замечает Мичман. – Ты думаешь, у них такие мелкие проблемы решаются на уровне правительства?

– Не думаю, – печально машу головой в ответ и устраиваюсь рядом с Мотором.

Примерно через полчаса дверь камеры распахнулась, пропустив внутрь сгорбленную старостью гномиху. Ее и так уродливое лицо делают еще менее привлекательным глубокие морщины-рытвины. За ее спиной в проеме двери замерла пара охранников настороженно поглядывающая на нас. Их тела почти полностью покрыты кольчужными панцирями с блестящими бляхами на груди. В руках небольшие секиры, очень удобные для сражений в тесных помещения, где нельзя толком размахнуться.

При появлении гостей мы даже не шевельнулись, лишь повели глазами в их сторону. Еще до этого Мотор выдвинул идею напасть, если кто-то зайдет в камеру, захватить заложников и прикрываясь ними вырваться на свободу. Идея была сразу же отвергнута по двум причинам. Во первых захватить в заложники взрослого гнома будет весьма непросто. Гном сильнее и выносливее человека, к тому же они вооружены. Во вторых, что-то подсказывает, что гномы даже не обратят внимание на заложников и сожгут нас из пращ.

Попытки перейти в другой срез успехом не увенчались. Наличие каменных браслетов, намертво обхвативших запьястья, привело к тому, что нам так и не удалось увидеть ни одного столба. Похоже, браслеты каким-то образом подавляют участки мозга, принимавшие участие в процессе перехода. Но ни на чем другом присутствие этих каменных стражей не сказалось.

Прихрамывая на одну ногу, старуха приблизилась к нам. Ее маленькие цепкие глазки изучающе пробежались по нам.

– Протяните руки, – даже не просипела, а скорее с трудом прошепелявила она. Когда она говорила, я заметил, что у нее практически нет зубов. Сколько же ей лет?

Она собрала наши ладони вместе и обхватила их дрожащими старческими ладонями. Я уже приготовился к созерцанию образа пепельноволосой красавицы. Резко навалилась тьма и я почти сразу вынырнул в реальный мир с сильной головной болью. Никакой красавицы я так и не увидел.

Гномиха резко отбросила наши руки и чуть ли не бегом бросилась к двери. Хромая она едва не сбила охранников стоящих у входа. Глухо бухнула дверь и опять наступила тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием.

– Чего это она? – поинтересовался Мотор. – Как черт от ладана.

– Кажется я знаю, – невесело говорю я. – Только что я подставил принцессу. Подставил самым настоящим образом, – от злости я пнул один из матрасов.

– Чем ты мог ее подставить? – спрашивает Мичман.