Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем

Теперь она красная.

Как моя дверь, как наряд Эммы в день ее выступления, как платье Люси с таким глубоким вырезом, что я думал лишь о том, как бы провести языком меж ее грудей и овладеть ею.

Как ее приоткрытые губы за мгновение до нашего поцелуя.

Как ее щеки в момент оргазма.

Воспоминания обдают меня жаром, позволяя слезть с байка и пройти к двери по лужайке, покрытой изморозью. Трава хрустит у меня под ногами. Сердце бьется быстрей от нервов – что я скажу ей, когда увижу?

Прости, что целую неделю избегал тебя. Я не мог смириться с мыслью, что ты меня покинешь.

Прости, что уволил тебя.

Прости, что трахал тебя пальцами, пока ты не начала кричать мое имя, а потом разбил твое прекрасное сердце.

Прости, что не могу тебя любить. Все, кого я люблю, умирают.

Если я тебя потеряю, то не переживу этого.

Я не привык умолять, и у меня нет заготовленной речи. Но я надеюсь, что она меня примет.

Меня и маленький подарок, спрятанный в кармане джинсов.

Я выдыхаю и смотрю, как клубится мое дыхание в холодном воздухе. Совсем как сигаретный дым, которого мне сейчас страшно не хватает. Через приоткрытые шторы на окне я вижу наряженную елку – в том же самом месте, куда ее ставили мы. Я отказываюсь думать о Рождестве десятилетней давности, о последнем настоящем Рождестве, полном смеха и веселья. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, чтобы спасти сегодняшнее Рождество.

Я стучусь в дверь и жду, переминаясь с ноги на ногу и отчаянно мечтая о пачке сигарет в заднем кармане. Я закрываю глаза и делаю еще один глубокий вдох. Только через минуту я наконец осознаю, что не слышу лая ее собак. Наклонившись к окну, я пытаюсь хоть что-то разглядеть.

Бесполезно, елка загораживает обзор.

Я оборачиваюсь. Черный «пассат» Люси по-прежнему стоит у дома, я не ошибся.

Во мне зарождается тревога.

Начинает глодать знакомый червячок беспокойства.

У меня перехватывает дыхание, в голове моментально всплывают потаенные страхи и воспоминания о сестре, которая вышла за дверь и не вернулась.

Нет, тот день не повторится.

Люси – не Эмма.

Сглотнув жгучий комок в горле, я оборачиваюсь к безмятежной улице. Ветер, бушевавший еще минуту назад, вдруг угомонился. Повисла мертвая тишина.

Припорошенные снегом улицы пустуют. Все сидят дома, в тепле, пьют какао и обмениваются подарками.

Я спускаюсь с крыльца, смотрю налево и направо, потом достаю телефон.

Ничего. Мое сообщение осталось непрочитанным.

Сердце бьется быстрей. В легких не хватает воздуха.

Судорожно вдохнув, я иду к мотоциклу и пытаюсь сообразить, что же мне делать теперь.

Потом я кое-что замечаю краем глаза, но в первый момент не понимаю, что это значит. Прямо ко мне бегут две знакомые собаки, волоча за собой поводки, но это же какая-то бессмыслица.

Собаки Люси бегут по тротуару, совсем одни.

Это точно ее собаки, но самой Люси нигде нет.

Я не вижу Люси.

Где она?

Я застываю на месте, как истукан. Телефон выскальзывает у меня из руки и разбивается об асфальт.

Ко мне подбегают Кики и Зефирка. Кики заливается отчаянным лаем, Зефирка вьется вокруг моих ног. Они обе скребут лапами по моим джинсам и жалобно скулят.

Меня прошибает холодный пот. Что-то внутри меня сжимается и увядает.

Завладев моим вниманием, собаки разворачиваются и бегут в обратную сторону. Резкий прилив адреналина заставляет меня пуститься в погоню.

Я бегу за собаками.

Я бегу что есть силы, пока мы вместе не заворачиваем за угол. Открывшаяся картина чуть не сбивает меня с ног.

Люси.

Передо мной, прямо на тротуаре.

Она лежит ничком, из-под зимней шапки торчат ее растрепанные длинные волосы.

Безжизненная, бесцветная, неподвижная.

Собаки обнюхивают ее, подталкивают лапами, скулят и тревожно бегают вокруг.

– Люси… – я стремительно подбегаю и подхватываю ее на руки. Возможно, ее нельзя двигать, но я не могу остановиться. – Люси, Люси, Люси. – Мой голос срывается на каждом слоге, мое сердце разбивается на осколки.

Я выпрямляюсь, удерживая ее на руках, и со всех ног бегу по улице. Я зову на помощь, что есть силы.

Не знаю, где мой телефон. Я уронил его, или потерял, или у меня никогда его не было.

Я ни о чем не могу думать.

Не могу дышать.

– Кто-нибудь, помогите! – мой крик разбивает утреннюю тишину. Мне нужна помощь. Мне нужно, чтобы все это оказалось ложью.

Люси безвольно висит у меня на руках. Не знаю, дышит ли она.

Она дышит? Черт возьми, дышит она или нет?

– Помогите!

Кажется, кто-то высовывает голову из дверей, но я продолжаю бежать и толком ничего не вижу. Я поскальзываюсь и чуть не падаю. Беспокойные Кики и Зефирка бегут рядом, а я умоляю кого-нибудь повернуть время вспять и все исправить.

– Дыши, Люси, – шепчу я, уткнувшись в ее волосы и прижимая ее ближе.

Кто-то бежит навстречу ко мне. Незнакомец, даже двое. Они что-то говорят, но я ничего не понимаю и не вижу их лиц.