Две Москвы. Метафизика столицы

В год отвержения Царицына (1785) императрица проживала между Петровским замком и Коломенским, определенно удовлетворяясь ими. В Петровском замке можно было жить: он только стилистически на стороне Царицына; успешность, завершенность замка противоположна царицынской фатальности.

Иносказание константинопольской Софии, Петровский замок памятник вполне ортодоксального, а не эзотерического символизма в архитектуре. Опыт внутренней, а не наружной только реставрации Средневековья, «готики», их символического языка. Опыт возвратного движения к сакральности традиционной.

Царицыно стало примером нововременского тайнознания, бредущего с туманной целью прочь от ортодоксии.

В.И. Баженов. Проектная панорама Царицына. 1776.

Фрагмент с церковью Живоносного Источника

А впрочем, церковь Богородичной иконы Живоносного Источника, построенная Кантемирами в Царицыне, сохранена в ансамбле императорской усадьбы. Хотя едва ли стала центром новой композиции. Храмовое посвящение восходит к топографии Константинополя, его застенного предместья, откуда и канон иконы. У молдавских и валашских господарей, Кантемиров в их числе, мечта о византийской реставрации долго была живее, чем среди Романовых. Теперь это была мечта самой Екатерины. Только вместо знака или образа Святой Софии – знак пригородной церкви.

Цареградский монастырь Иконы Живоносного Источника был уничтожен турками в XV столетии. В его урочище осталось жить красивое предание. Монаху, чистившему рыбу, принесли сюда известие о взятии столицы турками. Скорее эта рыба оживет, сказал монах. И рыба ожила.

Два следствия екатерининской Ходынки, Петровский замок и Царицыно разведены в пространстве так, что первый словно вынут из второго. Как Петербург, знаком которого оно является, Царицыно можно назвать Царьградом без Софии.

В модельных парах подмосковных – Петровского дворца с Петровским-Разумовским, Царицына с Коломенским – возможна третья, проверочная комбинация: Петровского дворца с Царицыном. Второе есть предместье первого, его застенье.

Господарь

Так в императорском Царицыне действует память Черной Грязи и ее старинного владельца – князя Кантемира, господаря Молдавии времен царя Петра.

До бегства от турецкого султана в подданство России князь Дмитрий обладал дворцом в Константинополе. Свой юг он перенес в Черную Грязь, отстроив в подмосковной летние хоромы эксцентричной (в его случае китайской) архитектуры. Князь был поклонником архитектурного искусства, видел его как историческую сумму, отстраненно, ученым взглядом, предшествующим всякой стилизации.

Князь Кантемир есть первый гений места Царицына. Когда одну из ближних станций метрополитена назвали «Кантемировской», вольно же было думать, что только в честь гвардейской танковой дивизии.

Часть III

Коловращение

Видение Кваренги

Когда Кваренги рисовал Коломенское, он запечатлел, кроме доныне видимых церквей и башен, невидимый, снесенный незадолго перед тем старый дворец царей, восьмое чудо света, деревянное же первое.

Чудо явления дворца на панораме может быть объяснено не прибегая к метафизике: использовались старые рисунки и обмеры, позволившие позже, в XIX столетии, исполнить и модель дворца. Но эти бескрылые позитивизмы мешают чувствовать и думать, что Коломенский дворец инакосуществует. Что может быть увиден, как свет звезды погасшей. Так чувствуют на протяжении двух с четвертью веков, прошедших с угасания звезды, все, кто сознал эту потерю как потерю. Мы могли бы захватить начальным краем жизни поздний край жизни дворца: дерево в срубе живо на московской широте лет триста.

Дж. Кваренги. Вид села Коломенского. 1795

Предположение, что, может быть, дворец снесен гораздо позже решения о сносе, приходится отставить. Дворец снесен, насколько можно истребить неистребимое. Погиб, как деревянная Москва, моделью коей послужил внутри коломенской модели города (в нем «множество жилищ градови равнится», – писал о дворце Симеон Полоцкий). Снесен, но, как казалось, может быть воссоздан с точностью до лемеха, и оживал в самом желании восстановления у разных поколений.

Царицыно же строится, бросается и снова строится третье столетие. Небыль и быль.

Вокруг да около

У Кваренги за коломенский дворец заходит солнце. В подписи к рисунку, сочиненной Николаем Львовым, эта подробность комментирована так: «Означенный терем восходящим солнцем есть тот самый, в котором родился Петр Великий. Московский лирик Сумароков зделал на оне достопамятное строение <…> следующую надпись: «Ко щастью Роскому в сем месте рок был щедр, Природа извела сокровище из недр, Дохнул от высоты к нему небесный ветр, Родился в доме сем великий россам Петр».»