Две Москвы. Метафизика столицы

Для видов с Воробьевых гор потребность в лодке или пастухе на среднем плане была естественна. Вот новая причина долгой гребли у Тургенева; причина, внеположная цели Герасима. С мыслью уединиться он, наоборот, явился на глаза. Дал ближний фокус собирательному рисовальщику, стоящему на Воробьевых издавна.

Корнелий де Брюин

В старые времена стояли на Горах художники Ян Бликланд и Корнелий де Брюин. Свой знаменитый вид Москвы Корнелий сделал, как свидетельствовал сам, «с высоты дворца царского, называемого Воробьевским», в 1702 году. Под тем же годом, в той же книге «Путешествие через Московию», голландец ставит рядом такие записи:

«29 марта царь катался на шлюпках по Москве-реке, против течения, за 3 или 4 версты от места, что у Кремля…» «…Месяц апрель начался такою резкою теплотою, что лед и снег быстро исчезли. Река от такой внезапной перемены, продолжавшейся сутки, поднялась так высоко, как не запомнят и старожилы…» «…9-го числа. Царь опять потешался катанием на Москве-реке от увеселительного дома генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, лежащего на этой реке невдалеке от Москвы, насупротив прекрасной дачи царя, называемой Воробьевы горы…»

Здесь все знакомо: гребля против, наводнение, царская дача на Горах и шереметевская на лугу. Вот только в лодке царь.

Нескучное и Горы

Движение против течения споспешно росту Воробьевых гор от минимальной высоты. Горы растут из низкого Замоскворечья, поднимаясь вместе с Якиманкой и продолжающей ее Большой Калужской улицей. Самое низкое место Москвы незаметно становится самым высоким.

К. де Брюин. Панорама Москвы. Гравюра. 1702

У Воробьевых гор есть два топографических определения. От устья Сетуни, где Краснолужский мост, они распространяются либо до крупного оврага, отделяющего от Нескучного, – либо до местности Крымских топонимов (мост, вал, луг, набережная), где сходят на низ. В первом случае Горы глядят полукольцом, подковой с центром Воробьевского дворца, где мог возникнуть храм Христа Спасителя. А во втором, центруются Андреевским монастырем на берегу и куполом Васильевского дома на плато.

Споря о месте утопления Муму, спорим о центре Гор.

Луговина

Граница Лужников взаимообусловлена с границей Гор. Собственно Лужниками называлась местность в излучине реки, где ныне стадион. Но луговина достигала Крымского брода, ее собственное имя в Хамовниках было Самсонов луг. Клин луга суживался к броду, уступая городской застройке, подходившей к берегу только у Крымского моста, в конце Остоженки, где «дом Муму», то есть Тургеневых.

Собственно Лужники были оставлены за новой городской чертой – Хамовническим валом. Приуроченный одним концом к неотменимой для обоих вариантов засечке Сетунского перевоза, Вал другим концом наставлен на большой овраг между Горами и Нескучным. До рубежа веков, когда по Валу проложили железнодорожные пути с двумя высокими мостами через реку, два определения были, пожалуй, равноправны. С появлением пути, отрезавшего Горы от Нескучного, старая ось вступила в новые права, чтобы спустя полвека увенчаться Университетом.

Мост и плотина

Еще немного топографии. Над Крымским бродом со времен Екатерины переброшен Крымский мост. Чуть ниже по течению река двоится рукавами основного русла и Водоотводного канала, прорытого по старице при той же государыне. Остров между речными рукавами держит носом против течения, в сторону Воробьевых гор. Своеобразной носовой фигурой на стрелке острова впоследствии поставили дом Яхтенного и гребного клуба. (Этот же мотив утрирован печально знаменитым изваянием Петра, ведущего корабль против течения, лицом к Горам.)

Круговая панорама Москвы с храма Христа Спасителя. Фототипия «Шерер, Набгольц и Ко». 1867. Фрагмент с Бабьегородской плотиной.

Слева – стрелка Водоотводного канала

Поднятие флага Московского Речного клуба. Рисунок. 1901

Главное русло ниже стрелки до советских лет перегораживала землебитная, позднее деревянная Бабьегородская плотина, которая и отводила часть воды в канал. (Топоним «Бабий городок», давший название плотине, происходит, в свою очередь, от свайных баб, какими укрепляли берега.)

Плотину можно полагать границей ареала Воробьевых гор в предельно крупном очерке. Вода у горного подножия – это большáя, бóльшая вода, чем ниже по течению. Это вода до раздвоения реки, во-первых, и над плотиной, во-вторых. Что важно для дальнейшего.

Герасим

Ибо в «Муму» впервые на воде меж Воробьевых гор и Лужников является, помимо жертвы потопления, фигура жертвователя. Того, кто топит.