Две жизни Алессы Коэн

Мой конь прядает ушами, отгоняя назойливую муху, а я задумываюсь, что кто-то мог бы так же незаметно виться вокруг нас, маленький и незаметный, как красный огонек из чар архимага… Вот, например, секретарь Его Преосвященства… Он подозрительно близко стоял к ходу между кабинетом и… вторым кабинетом. Нет, чепуха, епископ бы заметил, да и доверяет он этому Аристоху намного больше, чем остальным.

— Остается надеяться, что никто из присутствующих в резиденции епископа не наблюдал за нами в саду. Кто знает, королевский маг мог уже давно послать сюда своего шпиона, раз епископ так однозначно высказывался против планов Каспера, — все же озвучиваю я свои сомнения.

И позже выясняется, что такие все предусмотрительные архимаг, я и даже Его Преосвященство не заметили приближение катастрофы и одного предателя.

Глава 36

Письмо от епископа приходит уже на следующий день. Гвеллан перечитывает короткую записку несколько раз, ругается, комкает клочок бумаги и произносит, словно забыв, что я стою всего в паре шагов от него: "Опять ничего не вышло, опять"…

— Аристох сбежал, — поясняет он. — Судя по всему, прямиком в резиденцию короля Эддарда. Предатель все время крутился поблизости, конечно, он видел, как ты порвала платье под яблоней. И знаки…

Что? Что он только что сказал? Почему-то в тот момент меня тревожит вовсе не бегство Аристоха — в конце концов, я предполагала, что он может служить двум господам. И то, что я Избранная… сколько еще мы могли это скрывать?

Но вот другие слова, те, что вырвались словно против воли: "Опять ничего не вышло, опять". Почему "опять"? Значит, было и "когда-то", когда-то до этого! Когда архимаг уже пытался что-то предпринять и потерпел поражение! Он оберегает меня сейчас, не отпускает от себя ни на шаг… Возможно… нет, это слишком невероятно, и все же я почти уверена, что права. Щеки горят, будто на них кипятком плеснули.

Я так и стою, оглушенная этими произнесенными полушепотом словами, сжимаю кулаки и отхожу к окну. Пусть сейчас, хотя бы несколько минут, он не видит моего лица. Один миг — и он меняет все. Все, что не давало мне покоя все эти дни, грызло исподволь, заставляя не доверять и сомневаться, вдруг разом встало на место. Гвеллан лжет мне, лжет с самого начала. Похоже, ему известно об Алессе Коэн гораздо больше, чем он пытается показать. Обращается со мной, как с неразумной девочкой, а сам…

— Что с тобой? — он неслышно подходит сзади, кладет руку мне на плечо, но я стряхиваю его ладонь.

— Хватит!

— Да что с тобой, Алесса?

Я смотрю ему прямо в глаза. Ну, что же ты, владыка Гвеллан? Хочешь читать мысли — читай! Разучился? Ничего, я сейчас тебе все расскажу!

— Что значит "опять ничего не вышло"? Что должно было "выйти"? И почему "опять"? Я не люблю играть в игры, когда не знаю правил, мастер Гвеллан.

Он пытается перебить меня, но я не позволю ему этого сделать.

— Помните, еще давно, когда вы забирали меня из школы Жемчужной розы… мы были в подвале, и вы вычерчивали руну обнаружения? Помните? И когда я сказала вам, что магия может скрыть следы чужого преступления, вам это ох как не понравилось! Вы подлили в воду купальни зелье, убирающее следы магических воздействий. А потом ворвались ко мне. И вы прекрасно знали, что я еще не одета. Вы хотели удостовериться, что найдете знаки на моем плече. Потому что знали наверняка — они проявятся! А вчера, когда мы направлялись к епископу… Почему мне не позволено смотреть на короля? Я что, прокаженная? Порченная? И вас не удивляет, что я вижу сны Алессы Коэн. Стоит мне только заикнуться о матери — и мы тут же срываемся в горы. Чтобы Лиенна не проболталась. Так что же уже не вышло однажды? Что, мастер Гвеллан?

— Раз ты так спрашиваешь, значит, знаешь сама, — тихо роняет он, все еще комкая в пальцах злосчастное письмо. — Сядь!

Я усаживаюсь в кресло напротив него и говорю прямо в его бесстыжие глаза:

— Хрустальные шары ведь не просто так падают на головы адепткам. Правда, мастер Гвеллан?

Он на миг прикрывает глаза и сжимает виски широкими пальцами.

— Сейчас ты успокоишься и выслушаешь меня, Алесса Коэн.

— Я не Алесса Коэн!

— Ты заблуждаешься. Ты и она, вы — одно.

Что? Как такое может быть? Я и она… Но я вижу ее сны, а ее видения нагоняют на меня ужас.

— Ты прекрасно знаешь, что сделала Алесса Коэн. Ты рассказываешь мне о железных повозках и воздушных экипажах, но о главном ты молчишь, девочка.

— Как и вы. Алесса Коэн убила короля Эддарда Седьмого. Так написано в учебниках. И ее казнили на площади. Разорвали лошадьми.

— Она была мертва прежде, чем палач прикоснулся к ней, — его голос горек, как полынная настойка, а глаза печальны — и в них тонут крохотные зеленые звездочки…

— И кто же подарил ей такую легкую смерть?

— Я.

Мне тяжело вздохнуть, я сглатываю, борясь с внезапно подступившим удушьем. Гвеллан наливает что-то в бокал, я делаю несколько торопливых глотков — и дышать становится легче.

— Вы расскажете мне все. Прямо сейчас, — твердо говорю я. — Если все и вправду так плохо и наша тайна раскрыта, то хватит жалеть меня. И врать.