Две жизни Алессы Коэн

Мы пересекаем зал, поднимаемся по бесконечным ступеням, оказываемся еще в одном помещении, где с отвесной стены срывается вниз водопад, чтобы тут же уйти в расщелины между камней. И я больше не сомневаюсь, что мы на верном пути, — вода может вытекать только из чаши Источника. С каждым шагом мне все больше внятен его голос — он будто ждет меня, манит… Еще ступени, маленькая площадка над водопадом, потом еще — и вот мы в огромном зале, в центре которого возвышается покрытая искусной резьбой каменная чаша. Она переливается всеми цветами, и радуга мостиком перекинулась над бурлящей водой. Несколько мгновений я не в силах произнести ни слова от охватившего меня восторга, но король Эддард подгоняет меня. В его руках книга, он торопливо листает страницы, а потом указывает мне на рисунок на одной из них. Треугольник, в центр которого вписан круг. И в каждой из вершин треугольника руны: созидание, путь, открытие. Да, именно такой я и представляла себе комбинацию символов, открывающую Источник.

И я, отойдя к стене подальше от переливающейся через край воды, принимаюсь за дело. Несколько светящихся сфер парят у меня над головой — я очень боюсь ошибиться. И вот контур завершен, я сверяюсь с книгой, чтобы не перепутать, в какой из вершин должна находиться руна созидания.

— Нет! — властный окрик короля останавливает меня в тот момент, когда я готовлюсь начертать на полу первую руну из обозначенных в книге. — Не эти! Другие руны!

И он сует мне под нос листок: на нем тот же треугольник, только по его краям я вижу руны разрушения, разрыва и власти. Но… этого же не может быть! Такую комбинацию знаков используют маги, если желают отнять чужую силу! Так король Эддард… Я поднимаю на него глаза, все еще не веря в то, что он задумал, — и чувствую, как острие кинжала упирается мне в ямку между ключиц. Он надавливает чуть сильнее — и вот уже тонкая струйка крови сбегает мне на грудь. Но я не ощущаю боли.

— Если будешь послушной, умрешь быстро, — его лицо сейчас бледнее обычного, словно он не человек, а восставшая из мертвых нежить. — Если же нет…

Я пытаюсь оттолкнуть его при помощи магии, но он только смеется:

— Бедолага Каспер там обвешал меня своими амулетами, что я тебе не по зубам, девчонка!

И он вновь надавливает на кинжал, я судорожно сглатываю, боясь, что этот вздох может стать для меня последним.

— Рисуй! — приказывает он. — Что застыла?

— Так вот почему вы избавились от Каспера? Он… только он мог подсказать вам, как отнять у меня силу.

— Он мне больше не понадобится, — безразлично поясняет король. — Мне не нужны лишние свидетели. Благодаря вчерашней выходке твоего любимого архимага я могу обвинить волшебников в любых преступлениях. Что скажут люди, когда я выйду отсюда, наделенный силой Источника? Что коварный Каспер пытался помешать мне, а ты отдала все силы и даже жизнь, чтобы помочь своему доброму королю и спасти народ Каридада. Подумай, о тебе будут слагать легенды.

— Зачем вам… зачем вам это? — хриплю я, пытаясь отступить. Но позади меня глухая стена.

Я вычерчу те руны, которые он требует, после чего он заставит меня встать в центр круга и зарежет, как праздничного поросенка… У меня нет оружия и уж точно недостаточно сил, чтобы сразиться с ним.

— Я стану силен, как короли-маги, правившие в древности, разве это не ясно? — надменно бросает он, не убирая кинжала от моей шеи.

Меч, короткий меч в ножнах у него на поясе… Вода в чаше пенится, бурлит, словно подсказывая мне единственный выход. Я одним движением выхватываю меч из ножен и всаживаю его в королевскую плоть.

— В древности не было королей-магов. А если и были — вы им не чета!

И тут же отпрыгиваю в сторону. Кровь выступает на его губах, он медленно оседает на камни, не отводя взгляда от моих глаз.

— Ты… ты…

Он силится сказать еще что-то, он умирает, но в его глазах словно разгорается злой болотный огонек. Вода клокочет, выплескивается на пол, словно в чаше Источника разыгрался шторм, растекается во все стороны, смывая нанесенные мною знаки.

— Нет! Нет! — кричу я, понимая, что задумал король.

Пытаюсь перехватить тяжелое тело, оттащить его от священной воды. Но король Эддард, вложив в последнее движение все свои силы, отталкивает меня и перекатывается так, что его тело омывают струи выплеснувшегося из каменного плена Источника. Тонкие ниточки его крови похожи на юрких водяных змеек, они устремляются к центру потока, отравляя Источник, лишая его древней силы…

Умирающий приподнимает руку, подзывает меня. Я подхожу ближе, чуть наклоняюсь: я уже не боюсь смерти. То, что я только что совершила, во сто крат хуже.

— Алесса, — шепчет он, и улыбка растягивает его окровавленные губы. — Король Источника… Я… король Источ…

Я падаю на колени в отравленную его и моим злодейством воду и в гневном плеске водяных струй как будто различаю чьи-то голоса — они упрекают, обвиняют, скорбят. "Что же ты натворила, Избранная! Что ты наделала!". Но мне уже ничего не исправить.

Глава 41