Две жизни Лидии Бёрд

– А-а, ну да… У меня никогда не было лишних денег, чтобы их подстричь, а тогда еще мужчины не додумались связывать волосы в хвост.

В детстве мне и в голову не приходило, что у Джоны нет денег, он всегда скрывал это от меня. Как и многое другое. Лишь в последние годы я узнала от Фредди, что детство Джоны вовсе не было похоже на волшебную сказку.

– Ты был ему лучшим другом… – Я пытаюсь найти слова, которые поднимут Джоне настроение. – Ты вытаскивал его в детстве из множества передряг.

Джона прислоняется головой к стене:

– Боже, но что он вытворял… Мне даже пришлось один раз подраться в школе, и лишь по его вине.

Я удивлена; совершенно не помню, чтобы Джона когда-либо дрался.

– И с кем ты сцепился?

Он молчит, легонько постукивая затылком по стене, пока думает.

– Да ну, все прошло. С каким-то парнем, с которым Фредди не стоило связываться.

– Он никогда не умел остановиться вовремя, – соглашаюсь я, потому что так оно и было.

– И ничего не боялся.

– А это не всегда хорошо, – говорю я, пытаясь слегка приглушить в Джоне подогретое «Джеком Дэниэлсом» обожание героя.

– Лучше, чем быть трусом, – возражает он, снова с тоской заглядывая в бутылку.

– А как дела с Ди? – спрашиваю я скорее для смены темы, чем из интереса.

Джона поворачивает голову и смотрит на меня:

– То так, то этак.

– Это какой-то эвфемизм?

Ну же, прими за шутку, пусть и глупую.

– Забавно, – без улыбки кивает Джона. – Если честно, я не уверен, что это к чему-то приведет. Она просто не то, что нужно.

Я забираю у него бутылку и делаю жадный глоток:

– Мне почему-то трудно в это поверить.

– Она считает, что у меня голова не на месте.

– Что? – Я мгновенно переполняюсь гневом за Джону. – Ты в этом году потерял лучшего друга! Кто бы это не понял?

Джона надолго умолкает и наконец выдавливает:

– Она не только из-за Фредди беспокоится. Из-за тебя тоже.

– Из-за меня?

После той встречи в школе я почти не видела Ди. Может, пару раз, когда сталкивалась с Джоной.

Он внимательно смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что он уже пожалел о своих словах. Потом вздыхает и пожимает плечами.

– Ди просто не понимает, – пытается он объяснить, – не понимает, что мы с тобой уже были друзьями, когда появился Фредди. Ну, просто друзьями. Платроническими, я хочу сказать.

– Платоническими, – поправляю я, и на меня нападает смех, потому что и я с трудом произношу это слово.

Черт побери, я одновременно злюсь, и мне смешно! Тут вдруг в небе начинают взрываться фонтаны фейерверков.

– Должно быть, уже полночь, – выдыхает Джона.

Он неуверенно поднимается на ноги и тащит меня за собой.

Мы стоим плечом к плечу на моем переднем крыльце и смотрим в небо, наполнившееся жизнью, красками и светом, а из открытого окна дома напротив вырываются мучительные звуки «Auld Lang Syne».

Пусть забудутся прежние, давние встречи… Я слышу знакомые слова, по щекам катятся слезы. И никогда больше в памяти не всплывут…

Фредди никогда не уйдет из моей памяти. Чувствую, что вот-вот сломаюсь. Именно поэтому я и не хотела никуда выходить этой ночью. Не хотела слышать эту песню. Не хотела испытывать эти чувства. А теперь они на меня навалились, и все именно так плохо, как я и ожидала.

Мы с Джоной прислоняемся друг к другу, оба плачем и молчим, пока эта мрачная песня не подходит к концу и не раздаются крики. Пришел новый 2019 год.

– Слов нет, – горестно бормочет Джона.

Слышу дрожь в его голосе – и мое сердце разбивается в первый раз в этом году.

Прикусываю дрожащую губу. Я тоже не могу произнести что-нибудь обнадеживающее.

– Сварю кофе, – наконец предлагаю я. – Зайдешь?

– Я не должен. – Он закрывает глаза ладонью и трясет головой. – Это ни одному из нас не поможет.

Меня его слова ранят. Наша дружба подобна маленькой деревянной лодочке, которую с самого дня несчастья швыряют штормовые волны, колотя по ней гневом, горем и бесконечным разочарованием. Иногда мы взлетаем на гребень волны, хватаясь друг за друга, а иногда нас увлекает в пучину, и остается лишь гадать, не лучше ли выбросить другого за борт. Не единственный ли это способ выжить? Сегодня ночью, кажется, Джона принял окончательное решение и сделал свой выбор: его лодка не доберется до суши, неся на борту нас обоих.

– Прости, – шепчет он.

Джона понимает: мне нелегко это слышать.

– Может, ты и прав, – вздыхаю я, плотнее запахивая халат на своем заледеневшем теле.

Из дома на другой стороне улицы люди выплескиваются на тротуар, горят бенгальские огни, все поют и хохочут, мой кот пользуется случаем, чтобы выскочить из дома и удрать в более приятное место.

– Я должен уйти, – шепчет Джона, и взгляд у него пустой.

Он кажется больным, как будто его вот-вот вырвет. Он идет прочь сначала медленно, затем трусцой и вот уже мчится со всех ног, изо всех сил увеличивая расстояние между нами.