Две жизни Лидии Бёрд

Снаружи я замираю на несколько секунд на каменных ступенях и просто впитываю все вокруг. Снег явно идет не слишком долго. Он лежит слоем около сантиметра толщиной, но этого достаточно, чтобы окутать все магией. Мы на какой-то боковой улочке, и пока я так стою, меня охватывает головокружительная радость. Я в заснеженном Париже с Фредди Хантером! Улыбаюсь, переходя дорогу, и снежинки падают мне на лицо, когда я пристраиваюсь к небольшой очереди перед булочной. Вокруг пахнет восхитительно и определенно по-французски: убийственное сочетание свежих круассанов и горячего кофе, какого вам ни за что не приготовить дома, какой бы замечательной ни была ваша кофемашина.

Захожу в маленькую лавку, наслаждаясь суетой и шумом: посетители в зимней одежде, припорошенной снегом, делают заказы друг за другом. И лишь когда я оказываюсь перед прилавком, соображаю, что заказ мне предстоит сделать на французском. Только вот я почти не говорила на нем с тех пор, как сдала экзамены в школе. Да и тогда не слишком хорошо им владела. Горло нервно сжимается, когда женщина за прилавком наконец смотрит на меня; ее темные глаза выражают ожидание.

– Deux café et deux croissant, sil vous plait, – говорю я или, по крайней мере, думаю, что говорю, на весьма неестественном школьном французском.

Слава богу, мои щеки уже порозовели от холода и снега, потому что я уверена, что краснею. К счастью для меня, женщина привыкла к людям, неэлегантно искажающим ее прекрасный язык.

Она кладет в светло-голубой пакет пару круассанов. Меня на мгновение охватывает паника, когда она называет сумму, но, порывшись в карманах куртки, я нахожу бумажные евро. Молча благодарю свое второе «я» за то, что оно куда более организованно, чем обычно, и проталкиваюсь к двери, чтобы выйти на улицу, мимо все растущей очереди.

Снаружи какая-то девушка на другой стороне улицы поскальзывается на снегу и хохочет, а парень, за которого она цепляется, подхватывает ее, и они начинают целоваться. А я разрываюсь между чисто британским «нельзя так себя вести!» (это заявляет мой внутренний голос) и восторгом, ведь это так по-французски, черт побери! А потом я смотрю на окно отеля, где меня ждет мой мужчина – тот, который привез меня в Париж, – и хохочу как сумасшедшая, обходя обнявшуюся пару и врываясь в отель.

– Ты у меня просто фантастическая женщина! – заявляет Фредди, бросая на прикроватный столик свой телефон, когда я возвращаюсь в номер.

Он все еще в постели, но проснулся и сидит, опираясь на подушки.

– Это потому, что я принесла кофе?

– И круассаны, – кивает он. – Я думал, вчера ты пошутила, когда сказала, что намерена сбегать за завтраком.

Черт!.. Ведь именно о завтраке я и думала, когда, поддавшись порыву, выбежала на улицу. Получается, эта идея пришла мне в голову еще двенадцать часов назад… Как предсказуемо! Мысль показалась мне слегка неприятной. Я передаю Фредди бумажный пакет:

– Бери!

Он заглядывает внутрь:

– Что, оба?

Я бросаю на него взгляд, говорящий: «Даже и не мечтай!», и протягиваю кофе, попутно коснувшись холодными пальцами его щеки:

– Там мороз! Чувствуешь?

Он пожимает плечами:

– Вернешься в постель?

Это соблазнительно. Черт, по-настоящему соблазнительно! Но… Париж…

– Я уже оделась. Давай выйдем и посмотрим Париж, – предлагаю я, снимая влажную куртку.

Фредди возвращает мне пакет, и я сажусь на край кровати с кофе в руке.

– Ты, наверное, сходишь с ума оттого, что не выиграла? – спрашивает он.

Я понятия не имею, о чем он говорит, поэтому достаю из пакета свой круассан и начинаю медленно жевать.

– Но я не стану тебя удерживать, если ты полна решимости увидеть Мону Лизу.

Я наклоняю голову набок, пытаясь выглядеть веселой и отчаянно желая, чтобы он объяснил, в чем дело… Ох, круассан просто божественный

!

– Ты ведь меня знаешь, – продолжает он. – Я не такой уж любитель музеев.

Конечно, я его знаю, и – да, он совсем не фанат музеев. Если честно, он вообще не интересуется историей. Мне бы очень хотелось побродить по Лувру рука об руку с ним, восхищаясь искусством, но я знаю, что его душу все это вовсе не тронет. Ничего страшного в этом нет: он не невежда, а просто человек, который знает то, что ему нравится. Однако мне интересно, каков же его выбор.

– Кофе отличный, – бормочу я, потому что так оно и есть.

Кофе обжигает и отдает табачной горечью.

– Почти такой же хороший, как у кофейных королей, – соглашается он.

– Какая преданность с твоей стороны! – смеюсь я.

– Уверена, что не хочешь побродить под снегом?