Двенадцать ночей

Путь на запад займет десять дней. Три из них – плыть среди высоких скалистых гор, под солнцем и ветром. Три следующих – среди болот, где от ветра защищают поющие камыши. Еще три – в низовьях, среди плодородных долин Вифинии, одна роскошней другой, пока они не сменятся крутым лесистым ущельем, где доныне высится великий чертог духов.

Ждет царя.

В тот последний день барка причалит у восточных ворот. Для духа, которому предстоит царствовать, путь к вифинскому чертогу только один: через Кольцо. Этот кружной, очень пологий подъем по крепостным стенам к высокой площадке, на которой стоит чертог, был некогда украшен резными каменными плитами, изображающими двенадцать источников всех историй. Он знал эти изображения не хуже, чем собственное лицо. Скоро их собьют по его приказу.

Говорили, будто первые духи узнали о двенадцати источниках от самой этой старой карги, которая зовется Невестой. Можно подумать, она сама не история, не байка. Так или иначе, она никогда уже не вернется, и гильдия духов остро нуждается в лидере. В сильном лидере. В таком, который вернет им чувство цели, предназначения.

Гадд улыбнулся, думая о гладкости своего водного пути к великому чертогу. Его приготовления охватили все до последних мелочей. Вдобавок старые противники – впрочем, вряд ли они заслуживают теперь такого названия – недооценили его. Его хитроумие они мерили своим собственным. Им и в голову не пришло, что он может желать их поспешного бегства, что он способен спровоцировать их на него, что он в силах предсказать даже то, что казалось непредсказуемым – потому что таковым и было. Так грузно висели на его щеках бородавки, что от расширяющейся улыбки углы рта не поднимались, а опускались. Ну и что? Пусть зеркало не находит его радость красивой – какая разница? Его удовлетворение, так или иначе, его и ничье больше.

Он с гордостью посмотрел на пустую клетку, стоявшую впереди, на носу барки. Под ней, невидимый с его трона, покоился тяжелый кованый железный круг – великое колесо. Эта пустая клетка, этот древний циферблат – вот настоящие свидетели его красоты, его непревзойденной изобретательности, зачем ему другие? Он будет смаковать отчеты своих рыскунов, когда они наконец доберутся до него поздним вечером: о том, как летели вниз камни с Иглы на вершине горы; о том, как два духа и девчонка с великим трудом, осторожно спускались по отвесной стене; о том, как рыскуны аккуратно, исполняя его указания, окружили их, но не стали сужать кольцо; о том, как беглецы обозревали местность из Орлиного Гнезда, а потом внезапно поскакали к Разрезу, к своему жалкому самолетику; о том, как они оторвались от земли, набрали высоту, сделали вираж и полетели на юг. Наверняка возомнили себя героями.

Но он один знает, куда на самом деле они направляются. Он один знает, зачем это все.