Двенадцать шагов. Книга 2

Алекс развернулся встречая ещё двоих. Ударил, ушёл, парировал, ударил.

"Если что случится со стариком, — подумал Алекс, нечего говорить вслух: это ведь тоже силы, которые нужно экономить, — о тебе позаботится лорд Сакар. Уверен, вы подружитесь".

Кияр надолго замолчал, и Алекс подумал было, что теперь-то тот отстанет, но потом Кияр заговорил снова. И теперь звучал мрачно, серьёзно.

— Я видел Сакара, — отчеканил он. — Видел, что он — вместилище чистой тьмы.

"А кто из нас нет?" — удивился Алекс.

На крышу выбрались сразу четверо.

"И вообще, — он шагнул назад, чтобы освободить себе пространство для манёвра. — Я тут заметил, малыш. Тьма бывает очень кстати".

И парировал удар первого из них, локтем с разворота снося второго, что пытался напрыгнуть сбоку. И снова он бил, и снова уходил от ударов, и сталкивал с крыши, только теперь — точно добивая. И снова под его ногами дрожало и гудело. Но в какой-то момент он привык к гулу. И теперь точно знал: это ему не кажется, это гудит земля.

Что-то приближается.

***

Обратить Горных в бегство на тропе оказалось ещё проще, чем на широкой дороге. Впрочем, это Сэлгеку и тем, кто был с ним, далось просто. С ними, в конце концов, был Рэй и виверны. Можно было вообще ничего не делать: показать Горным Рэя с вивернами — и те побежали бы.

Люди же, защищавшие тропу до того, как они подоспели, пострадали куда больше, чем товарищи того же Рамора, чем сам Сэл, чем Атэй. И ясно, почему: люди на тропе были не воинами — обычными мужиками, вооружёнными чем попало. Воевать, видимо, тоже умели как попало. Вот и довоевались.

— Помоги, — сказал Каарэй Сэлгеку и кивнул в сторону.

Рыжебородый с тропы, позвавший их на помощь с ещё несколькими своими товарищами осматривали и перевязывали раны собратьев. Нескольким помогать было поздно. Сам рыжий тоже был заметно слаб: то ли слишком устал, то ли рана его была не столь глубока, чтобы заметить, но была. Да и что там заметишь, когда все они перепачканы кровью — врагов и товарищей. Рыжего выдавала бледность и какая-то вялость в движениях.

И всё же он продолжал командовать, помогать, укладывать поудобнее раненых, накладывать самодельные повязки, на которые ушла уже не одна рубаха тех, кто остался на ногах.

— Хватит, — сказал ему Каарэй, остановившись рядом. — Отдохни, мы займёмся.

Тот круто развернулся, уставился на Рэя исподлобья, пристально, злобно. Рэй выдержал взгляд: он сам, в общем-то, выглядел не менее угрожающе. Рыжий наконец фыркнул, пробормотал:

— И что ты сделаешь? Как поможешь?

— Так же, как ты, — Рэй пожал плечами. — Большего не умею.

— Тогда помогай, — ответил тот. — И мне мешай. Всем хватит работы.

— Не о том думаешь, — возразил Рэй. — Наша работа не здесь. Наша работа там, — кивнул на всё ещё ревущую толпу, которая теперь вновь обтекала холм, но не пыталась взобраться. — И она ещё не закончена.

— Твоя работа — может быть, — пожал тот плечами. — Я здесь закончил. Теперь мне нужно позаботиться о раненых.

— Ты пришёл сюда защищать холм? — Рэй поднял тяжёлые густые брови.

— Я... — рыжий растерялся, будто сам не знал, зачем он пришёл, а потом вдруг рассердился. — Да кто ты такой, что расспрашиваешь?!

— Рэй, — привычно коротко представился Каарэй.

— Это, конечно, сейчас всё объяснило! — фыркнул рыжий.

— А ты кто такой? — спросил Рэй.

— Ардэн, — нехотя ответил тот. — Мне сказали позаботиться об этих людях. Видишь, как позаботился!

Он всё же вернулся к одному из своих раненых. Рэй быстро огляделся, будто искал что-то. Сэлгеку показалось, сейчас он предложит помощь. Например, взять одну из виверн и на ней доставить раненых куда-нибудь подальше отсюда. Ту виверну, к примеру, на которой Сэл всё равно очень криво летает: ему проще пешком.

Может, так оно и было бы, если бы сверху не крикнули:

— Эй!

Сэлгек дёрнулся, Атэй рядом схватился за лук, взмахнул рукой у бедра, на котором был привязан колчан, и тихо выругался: стрел-то больше не было. Но потом все вспомнили: у Рамора там человек на дереве. Их окликнул он. Он же продолжил кричать:

— Конница идёт! — потом замялся, исправился. — Но не совсем конница! И не совсем идёт! Бежит!