Двенадцать шагов. Книга 2

— Уходишь? — спросила она, тихо-тихо, и Алекс догадался: это чтобы не разбудить мать. — Или бежишь? От чего?

— Здрасьте! — обиделся он. — Я между прочим, иду героически побеждать врагов. На этот раз даже знаю, каких и где. А по дороге ещё и придумаю, как.

— Ты бежишь от меня? — спросила она.

Алекс подошёл ближе. Кажется, Ами была пьяна: её огромные глаза блестели в свете Рихан так, будто она сейчас разрыдается.

"Глупая девчонка, — мысленно вздохнул Алекс, — как была, так и осталась... Ты-то здесь при чём?"

Но вслух не спросил, потому что только пьяных слёз ему здесь не хватало. Ему сейчас ещё попробуй Рока уведи — тому явно понравилось, как с ним здесь обращаются.

— Амика, — сказал он, подошёл совсем близко, положил руки ей на плечи, — скоро у северных границ Империи будет большая война. Без меня могут не справиться.

— А с тобой? — тихо спросила она, и слёзы таки навернулись на огромные глаза. — Чем ты им поможешь, Алекс? В большой войне?

— Ну смотри, — сказал он, — я возьму на себя левый фланг противника, Император — правый, так, глядишь, и победим. А потом я вернусь и проверю, как вы тут следили за моим пацаном.

Она улыбнулась сквозь слёзы, шмыгнула носом и напомнила:

— Он же не твой.

— Он уже ваш, — согласился Алекс и поцеловал её в лоб.

От волос пахнуло горькими травами, кажется, не просто так не спала ночью: варила зелья на пару с матерью. Но горечь перебивали сладкие цветочные запахи, сейчас они вообще всё перебивали: снова цвела эта ночная дрянь, от которой хотелось прочихаться.

Ею пахло по всему селению, но возле дома — особенно сильно. Наверняка это не просто так, тоже мать постаралась, посадила, чтобы потом что-нибудь высушить да сварить и травить этим умирающих героев, пока те не в курсе.

Кстати, о героях...

— Амика, — Алекс отстранился и посмотрел ей в глаза. — Помнишь, я говорил, что должен тебе рассказать...

— Не надо, — быстро сказала она, обхватила его, крепко прижалась и так застыла.

Алекс тоже замер — от неожиданности. Растерянно покосился на Рока, будто тот мог как-то помочь в этой ситуации. Естественно, чёрта с два он помог. Продолжал скалить зубы и таращился заинтересованно: "Ну и? Как ты выпутаешься из этого положения?"

***

Ами удивилась, что его оказалось так легко обхватить. Он, конечно, никогда не был великаном, но раньше виделся ей больше, серьёзнее, что ли. И подступиться к нему было страшновато. А теперь оказалось, что обнять его легко, и выше он совсем не намного. И дышит, и сердце у него бьётся: вот он, живой, настоящий.

Только до сих пор пахнет гарью. Почти неуловимо. И не обнимает в ответ. Не пытается прижать ее к себе, не пытается прижаться сам. Хлопнул только осторожно по плечу, будто пытался поставить этим хлопком точку.

Ненастоящие объятия. И — она не видит, но знает — холодный взгляд.

Всегда чужой и холодный.

И не нужно ему ничего говорить. Не хочет она ничего знать. Пусть только вот так ещё постоит рядом. Пусть побудет рядом. Пусть не уходит, пусть не сейчас.

— Не уходи, — попросила она.

Не хотела просить — вырвалось.

— Я вернусь, — пообещал он и легко отстранился.

Обошёл её, принялся отвязывать коня.

"Надо было трудных узлов навязать, — сердито подумала Ами, — из тех, какими Вит перематывает свои фрукты, когда едет с ними в путь..."

— Ты ещё вечером едва ходил! — напомнила она, старательно сдерживая слёзы. Слёзы не лились, но голос дрожал.

— У вас тут поразительно живительный климат! — весело отозвался Алекс.

Снова говорил непонятно и слишком быстро. И слишком быстро двигался, чтобы можно было остановить, встать на пути, переубедить.

Теперь она узнавала его: теперь он был тем, кто ушёл от них когда-то. Не тяжёлым уставшим человеком, что привёл ребёнка пару дней назад — теперь он снова был собой. Алексом, которого она помнила. Лёгким, стремительным, насмешливым. Знакомым, близким.

Жаль, что на самом деле он никогда не был ей близким, нагло обманывал её. Впрочем, нет, она сама себя обманывала: смотрела на улыбку и не замечала льда в зелёных глазах. Всегда знала, что он там. Всегда старалась не замечать.

Алекс запрыгнул на коня, ещё раз напомнил:

— Следи за ребёнком, — и дёрнул поводья.

Конь недовольно фыркнул.

Алекс дёрнул поводья ещё раз.

Конь рыкнул.

— Да двигай уже, скотина! — возмутился Алекс.

Конь неохотно шагнул вперёд, скосил на неё красный глаз, легко перемахнул забор и скрылся во тьме.

Ами бросилась следом, замерла, всмотрелась вдаль, будто хотела увидеть ещё раз, напоследок рассмотреть, проводить взглядом.

Конечно, на дороге было темно. Ничего она там не увидела. И наверное, простояла так очень долго: схватившись за край невысокого забора, глядя сквозь рассветный полумрак, думая обо всём сразу и ни о чём. Думая об Алексе.

Сама не заметила, как стало совсем светло.

Заметила только, когда подошёл Вит. Опёрся на забор по другую сторону, сочувствующе спросил:

— Уехал?

Ами кивнула.

— Говорил же, глупец твой Алекс.

— Сам ты глупец, — сердито бросила Ами.

— А он герой, — понимающе хмыкнул Вит.

Ами недобро покосилась на него. Вит усмехнулся в ответ.

Усмешка была незнакомой, чужой и взрослой.

Глава 19