Двенадцать шагов. Книга 2

Алекс, не оборачиваясь, поднял руку и отмахнулся.

К бабушке, конь. К бабушке.

Ирхан светил ярко. Куртку пришлось расстегнуть.

"Вот справлюсь с Горными, — мечтательно подумал Алекс, — и куртку так же выброшу. И меч выброшу. И никакая конская рожа его больше ниоткуда не достанет. Потому что рожа уже отстала".

Ирхан светил слишком ярко, пришлось ещё и щуриться. Может, потому Рок постоянно щурится? Не от того, что он злобный, а просто привык, у них на Юге, небось, вообще можно ослепнуть.

"С другой стороны, — думал Алекс, ускоряя шаг, чтобы быстрее нырнуть под спасительную листву. — Вот выброшу я куртку, выброшу меч... Что от меня останется?"

Мир, если признать его настоящим, станет совсем большим. А Алекс, признавший мир настоящим, будет в нём мелким — таким же, как все остальные. И даже ещё мельче, потому что он и правда мельче. Жаль, конечно, что из него не вышло дракона.

Но сам же сказал: "Никаких больше драконов" — вот теперь и будь человеком. И учись быть человеком здесь, где человеков в процентном соотношении с нечистью, оборотнями, Горными и прочими не так уж и много. А что это очень трудно, и он, выходит, совсем обычный, не выше и не больше всего происходящего здесь, как раз такой, чтобы вписаться в это происходящее — ну, значит, так и надо.

По крайней мере, он всё ещё чувствует, что всё делает правильно.

***

До вечера, естественно, этого чувства не хватило. Потому что одно дело героически уходить в закат, а в данном случае и заката-то не было, а как раз наоборот. А другое — героически идти пешком через южный лес, который всё ещё увешан чёртовыми лианами, почва под ногами то и дело чавкает, а в другую сторону, где не так сыро, не повернёшь, потому что знаешь: порт где-то прямо по курсу.

Правда, уже немного сомневаешься, потому что Рока рядом нет, а ты всё ещё не особо хорош в ориентировании на местности. И морем пока не пахнет даже издали. Пахнет сыростью и болотом, и в куртке всё так же непросто дышать.

И сумки тяжёлые.

Алекс в очередной раз глянул на небо, и хоть сквозь тяжёлую, набухшую влагой, сплетённую над головой листву было видно не слишком хорошо, определил: Ирхан перевалил через зенит и клонится к закату.

"Это если я, конечно, не хожу кругами".

В любом случае, пора было делать привал.

— Вот не мог сначала на коне до порта доехать? — пробормотал он себе под нос. — Не-ет, надо было, чтобы красиво, чтобы раз геройствовать, то...

И осёкся, потому что услышал голоса неподалёку. Подумал, что нельзя говорить с собой, потому что во-первых, это уже нездорово — коня-то под рукой нет, больше не сработает отмазка, что говорил на самом деле с ним. А во-вторых, опасно, потому что те, кто там впереди, могли услышать его первыми. А тут по лесам море всякой пакости шастает. Не разбойники, так тролли, не тролли, так ещё нечисть какая-нибудь... А Алекс уже навоевался с нечистью, Алекс уже настроился на Горных.

Он шагнул в сторону с тропы, очень медленно, раздвигая скользкие лианы и стараясь двигаться бесшумно, направился в сторону, откуда долетали голоса.

Остановился, когда те стали совсем различимы. А те, как назло, тут же умолкли.

Алекс отодвинул в сторону одну ветку, другую. Увидел сидящих на поляне людей. Кажется, те замолчали не потому, что услышали его. Кажется, просто решили посидеть в тишине. Алекс осторожно шагнул ближе. Земля чавкнула под ногами. Он замер, но его снова не услышали.

Совсем невнимательные люди попались.

Четверо. Кажется, решили сделать привал. Молодые парни, чуть старше Вита с Амикой, кроме одного. Тот казался уже взрослым дядькой, или это был эффект от здоровенной тёмной бороды?

Сидели расслабленно, кто на пне, кто на собственном мешке, кто и вовсе не земле. Ели что-то прямо из сумок, не заморачиваясь ни огнём, ни готовкой. Одеты были просто, легко, как одеваются местные: тонкие штаны, тонкие жилеты, один совсем без обуви, двое — в самодельных сплетенных из тонкой коры сапогах, ещё один, который с бородой, — в сапогах настоящих.

Кажется, он не только старший, но и самый крутой: и сапоги у него, и борода, и даже рукава рубахи из-под жилетки торчат. Да, если присмотреться, видно, что он всё-таки старше. Может, возраста самого Алекса, хотя определить трудно, потому что ещё попробуй сосчитай, сколько лет Алексу. В любом случае, он наверняка главный.

Жаль, что теперь замолчали: Алекс бы больше о них понял, если бы снова начали. Из того же, что уже услышал, мало чего разобрал. Разве что — говор был местным. Это плюс одежда явно означало, что путники на поляне из такого же селения, из которого он сам недавно вышел. Если он ходил по кругу — может, и из того самого. Но Алекс всё же надеялся, что шёл прямо, а значит, эти должны были обитать поближе к порту, подальше от равнин.

Пока Алекс их рассматривал, заговорили снова.

— А что вы сделаете, — спросил босой белобрысый парень, почесав затылок, — когда получите деньги?

— Для начала выживу, — бросил старший.

— А я лошадь куплю, — мечтательно заявил ещё один из молодняка. Тот был похож на старшего: такие же тёмные волосы, только вместо бороды — кустистая щетина.