Двериндариум. Забытое

   Да. Все бесцветные лорды Колючего Архипелага только что бесславно посрамлены этим ледяным равнодушием.

   Внутри меня медленно закипала злость. Или гордость,которую так старательно топтали последние дни.

   Я вскинула голову и с вызовом бросила:

   – И какой он, этот ответ? Скажи, почему я так поступила!

   Он отступил назад, ближе к окну.

   – Как ни странно,из-за любви, - в его голосе появилась какая-то новая нота. Она звучала, как приговор. Как ритуальная симфония по умершим чувствам. От нее у меня ломило виски и щипало в глазах.

   – Ты не понимаешь…

   – Я понимаю. В Мертвомире на мне не было браслета, Вивьен. Я ощущал твои чувства. К тому парню, ради которого ты рискнула всем и всеми.

   – Ρжавчина – мой друг, - хотелось закричать, но слова вышли тихими. - Мой единственный друг. Я не хотела, чтобы кто-то погиб. Я просто хотела освободить его!

   – У тебя получилось, - глухо произнес он, отворачиваясь. - Мне пора.

   – Что? Просто уйдешь? Вот так? - Святые, я не могла в это поверить! Он что же, просто развернется и исчезнет?

   Тьма рядом с февром казалось густой и плотной, как разлитый деготь. Казалось,что рисунки на его лице двигаются и едва уловимо смещаются, мешая рассмотреть выражение лица.

   – Держись подальше от чудовищ, Вивьен. И от февров.

   Развернулся и открыл окно. Морозный воздух лизнул мою кожу, разметал по столу ворох бумаг и сквозняком захлопнул дверь в соседнюю комнату, отсекая тусклый свет. И я поняла, что Кристиан сейчас действительно уйдет. Распахнет свои клятые крылья и растворится в своей клятой тьме. Уйдет, унося с собой пустоту,ту самую, что звучит ритуальной симфонией.

   Я не успела подумать.

   Я просто в два шага преодолела разделяющее нас расстояние и стукнула Кристиана по спине!

   – Не смей уходить! – заорала я. - Не смей так делать! Накричи на меня, скажи, что чувствуешь! Но не смей вот так уходить, понял? Не смей, Кристиан!

   Он развернулся, и я увидела его глаза. Изумление в них. Ошарашенные синие звезды…

   Миг – и он оказался совсем близко, припечатал меня к стене, склонился. Совсем близко. Между нами сейчас едва можно было просунуть ладонь.

   – Нет больше Кристиана, Вивьен, - с убийственным равнодушием произнес он. - Он умер в Мертвомире. А от того, кто остался – лучше держаться подальше.

   – Я тебе не верю…

    Усмешка исказила сжатые губы, но глаза по-прежнему пугали пустотой. И я больше не чувствовала запах океана…

   – Я ведь просто просил сказать мне правду.

   – Правду? – внутри так горько… – И что сделал бы с этой правдой февр-каратель?

   Кристиан мотнул головой, его челюсть напряглась.

   – Ну вот видишь. С самого начала все было ложью. Ты не была Aрденой, а теперь и февр Стит остался за Дверью.

   – Кое-что было настоящим. И плевать на имена, – тихо сказала я и коснулась его лица. Черных рисунков. Ощутила кончиками пальцев их холод. Словно тепло живой кожи соседствовало с замерзшим камнем.

   Кристиан втягивает воздух. И в нем словно что-то ломается – резко, отчаянно. И холодные губы накрывают мои. Жадно. С таким лютым голодом, что подкосились колени. Я не знала таких поцелуев. Беспощадных, ненасытных… Словно, все что в нем осталось – это желание, способное разорвать и уничтожить нас обоих.

   Тьма вокруг смыкается бархатной ловушкой неизбежности.

   И в этой тьме все становится слишком острым. Прерывистое дыхание, влажность рта и языка, горячие ладони, скользящие по моей шее и затылку – сильно, с нажимом. Слегка влажные от растаявшего снега волосы. Твердое тело, вжимающее меня в стену с лихорадочной, одержимой горячностью. Выпуклые вены над браслетами Криса, там, где закатаны рукава рубашки. Поцарапанные ладони. Я цепляюсь за эти руки и сама не понимаю, что делаю – сдерживаю или умоляю о большем… Поцелуи – неистовые, горячие, почти болезненные. Безумие, накрывающее с головой…

   С моей рубашки разлетаются пуговицы,когда Кристиан ее дергает. Он подтягивает меня выше, вдавливает лопатками в стену, прижимается губами к шее и короткими рывками опускается ниже. Каждое прикосновение его рта жалит и обжигает. От каждого останутся следы… Я и правда не знала Криса таким. Словно внутри сдержанного февра рухнули какие-то заслоны,исчезли запреты…

   И это немного страшно.

   Подхватив меня, Кристиан развернулся, одной рукой смел все со стола, прижал меня к крышке. Обхватил затылок и снова поцеловал. Глубоко. Сильно.

   Сжал пряди волос и рывком вклинился между моих ног. Холодный ветер из окна лизнул мою обнаженную и разгоряченную кожу. Глаза Кристиана сейчас кажутся темными омутами, никаких звезд…

   Браслет на руке февра тихо зашипел, словно латунные застежки закипели. Я даже не поняла, что произошло, лишь увидела, как две кожаные полосы упали на пол. И в то же мгновение тьма взорвалась злым водоворотом.

   Кристиан отшатнулся, а я прижала ладонь ко рту. Губы саднило, словно их натерли камнем. Тьма разлетелась тенями и собралась в изломанные фигуры, кружащие рядом с Кристианом. Они рванули ко мне – все одновременно, и февр зарычал, удерживая живую тьму на поводках.

   – Уходи. Уйди, я сказал! – рявкнул он мне.