Двести женихов и одна свадьба. Книга 1

— Г оспожа Бригитта? Кто это?

— И для вас готовят комнаты в восточном крыле. Вы ведь не против вставать с рассветом? — беззаветно щебетала блондинка, умело расправляя на мне подол верхнего платья.

— Некоторые леди предпочитают окна на запад. Но каждый день наблюдать закат — это так уныло. Мне кажется, запад — для пожилых дам, — поддержала тему вторая, туго шнуруя корсет.

— А можно слабее, я люблю кушать… иногда!

— Да, для них каждый день — это шаг к закату жизни, — философски изрекла блондинка, приступая к моим волосам. — Леди предпочитает строгую прическу или вольную?

— Конечно вольную, Хлоя! Стыдно не знать вкусы хозяйки! — меня усадили на банкетку и окружили заботой и профессионализмом. Работали девчонки слаженно и быстро. Особенно языками. Я узнала, что у меня заметно прибавилось врагов в женской части населения столицы и друзей — в мужской и что ставки на то, что я не выйду замуж уже побили все рекорды.

Меня осыпали комплиментами, обрызгали духами, украсили легким макияжем, хоть я об этом не просила и проводили в гостиную, где ждал накрытый столик возле окна. Дымился ромашковый чай, один вид которого уже вызывал содрогание, а запах — желудочные спазмы. Сколько его выпито за сутки — не сосчитать. Но мне придется подружиться с этим кошмаром на все время наших мифических отношений с сэром Кристианом. Кажется, я уже сама становлюсь аптечной ромашкой!

К чаю подали круассан с горячим сыром, посылку в фирменном пергаменте кофейни и записку от Кэролайн: «Завтрак, как вы любите, леди. Не переживайте за иски, сэр Эдгар обещал все уладить! И я нашла ту самую книгу о медицине».

Я сорвала с посылки обертку и улыбнулась. На кожаной обложке золотое тиснение «Хирургия. Том 1». Времени набирать печатный текст у Рафаэля не было — он сделал оттиск моих записей, разбил и структурировал по страницам. Все отлично, только теперь новая проблема: как бы граф не понял, что в книге мой почерк!

Но первый раунд все равно за моей командой!

Отложила книгу и глотнула кофе. Плюнула обратно и скривилась, когда поняла, что в кружке ромашковый чай. Невыносимо!

И Кэролайн писала про какие-то иски. Откуда бы им взяться? И как с этим связан сэр Эдгар? Неужели сэр Иол побежал по судам из-за отказа графа оплачивать мой заказ? Сомнительно…

Вчерашняя корреспонденция лежала на столе на серебряном подносе. А местная прислуга знает толк в работе! Все, как я привыкла. Бегло просмотрела письма и вскрыла те, что с отметкой графского суда.

— Быть того не может! — прошептала, откладывая три повестки.

Меня вызывали для дачи показаний. Якобы трое посетителей отравились выпечкой в моих кофейнях. Мало того, не просто отравились, будто бы в пирогах оказался тараканий яд! Даже заключение эксперта прилагается. Посмотрела фамилию — увы, не бывший жених. Хотя, сэр Гарард, шестьдесят девятый жених и по совместительству судебный эксперт, не подложил бы мне такую свинью, ведь совершенно очевидно, что это происки моих врагов! Какой тараканий яд?

Не хватало только смеха Моры, потому что следующее письмо — судебный запрет на деятельность моих кофеен.

— Это возмутительно! — я вскочила в тот момент, когда в гостиную вошел сэр Кристиан.

— Доброе утро, — улыбнулся он, но уловив мое настроение, переспросил: — Не доброе?

— Совсем не доброе! Я ведь свободна? Мы уладили недоразумение с некромагией, которая вовсе не некромагия? Вот, кстати, прислали книгу из дома. Ознакомьтесь, но обязательно верните, она мне понадобится для обучения специалистов.

— Уладили, — кивнул он, даже не глянув на книгу. — Лекари реабилитированы.

— Хорошо. Тогда мне пора!

Но его сиятельство так и стоял в дверях, не давая пройти.

— Я вам что-то должна?

— Уйдешь вот так? — удивился он.

— Ах, да! Вещи забыла!

Сходила в спальню за артефактом Клифорда и, указав на чемодан, сообщила:

— За платьями пошлю Тома, — бросила на ходу, протискиваясь в щель между деревянным проемом и каменной грудью графа. Стражники при виде меня вытянулись по струнке. Новые стражники. — А где усатый и умный?

— Больше на меня не работают, — задумчиво протянул его сиятельство, наблюдая за моим дезертирством.

— А вы страшны в гневе!

— Тоже станешь их защищать?

— По-человечески — да. Им не следовало так просто принимать мои слова на веру. Приказ есть приказ. Я, конечно, не мятежница, зла никому не желала, но на лице же это не написано.

— Зато у тебя на лице сырный соус, — улыбнулся граф, вытирая его пальцем с моей губы. — Ты умудряешься думать то сердцем, то разумом, и не сойти с ума. Это поразительно.

— Просто в некоторых вещах разум неприемлем. А в некоторых нельзя полагаться на сердце.