Двигатель бесконечности

А дитя охотно инициирует нано- и микроботов в рубке, которые суетятся так, что металл сверкает, а от стен тянется дымок. Механизмы, с вызывающей беспокойство предусмотрительностью собравшиеся в основном вокруг противоперегрузочных кресел, начинают преобразовывать материю. Они запускают наноскопические усики в скафандр женщины, а потом через рот проникают в бесчувственное, одурманенное тело. Они подсоединяются с изнанки к ее форсу, оттуда перебираются в разум, быстро и губительно выкачивают всё, чем она была, в процессе становясь толще, превращаясь в червей, а потом и в змей из метаматерии. Я спасаю людей… хотя сейчас определить это «я» затруднительно. Но я также и убиваю их, и, несмотря на то что полученные мной приказы все равно неизбежно привели бы к их смерти, я не могу избавиться от чувства вины, и боли… и горя.

Открывает глаза второй мужчина. Поворачивает голову, видит, что происходит. И реагирует быстро, связываясь через форс со своими находящимися в сознании товарищами.

– Он свихнулся! – кричит человек, выбрасываясь из кресла.

Усики нановолокон, роста которых я не заметил, тянутся за ним, но лопаются и пропадают.

Второй мужчина, добравшийся уже до коридора, оборачивается.

– Какого черта тут происходит? – спрашивает голем Далин.

Голем может стать проблемой. Моя истинная сущность знает это, а Темное Дитя понимает тем более. Созвучие мыслей сближает нас, и я реагирую вместе с ним, и на миг мы становимся единым целым. Ускорение вырастает уже настолько, что внутренняя гравитация не может больше его компенсировать. Первый мужчина, пошатнувшись, ударяется о запертый стеллаж, рвет дверцу и вытаскивает импульсную винтовку. Я включаю боковые рулевые движки на полную и вырубаю гравитацию, так что человек врезается в противоположную стену рубки. Он оглушен. Второй мужчина в коридоре влип в определенную точку высоко на стене, где уже собираются мелкие механизмы, как будто мое дитя спрогнозировало это… как будто я спрогнозировал это. Стена тянется к нему, обволокивает, проникает в плоть, он кричит, но сейчас уже не до щепетильности. Тем временем я и мое дитя добавляем кое-что к приказам «Разящего кинжала» и пересылаем их голему Далин. Та пошатывается под грузом ужаса, потом атакующие вирусы вторгаются в ее разум, и голем падает.

Краткое разъединение – и я снова полностью я, начинаю маневрировать, чтобы уклониться от россыпи прадорских кораблей впереди. Всю ответственность за оставшегося мужчину, который с трудом выбирается из рубки в коридор, я передаю моему дитяти. Стараясь держаться подальше от стен, человек запускает в форсе быструю программу-перевозку, которая включает импеллеры скафандра и даже смягчает толчки моего лавирования. Он идет убивать меня. Только в коротком туннеле, ведущем к корабельному кортексу, человек, покачнувшись, задевает плечом стену. Щупальца ловят его в силки, вцепляются в винтовку – и протаскивают оружие сквозь тело, устраняя угрозу. Волокна входят в мозг, записывая…

Я стоял на коленях.

– Торвальд, ну же, идем…

Мое лицо было мокрым от слез, и когда я поднял глаза на Сепию, то увидел, что и она плакала. В горле у меня застрял комок. Я встал. Женщина едва уловимо кивнула – она поняла.

– Начало, – просипел я и закашлялся, прочищая горло, – шипа.

Выговорив это, я нырнул в недра артефакта в поисках первого экипажа «Копья», но ничего не нашел. Может, их нарочно скрыли от меня, только что? Почему они были недоступны? Продолжение истории маячило на грани восприятия, готовое вновь заявить о себе, едва я позволю.

Я зашагал дальше, вниз по тропе, к конечному пункту назначения. К Пенни Роялу.

Брокл

Когда «Высокий замок» вырвался обратно в реал, в паре световых минут от Панархии, Брокл, изучив бесчисленные акты о повреждениях, на миг вспомнил, как это – быть человеком, которого пробирает озноб и бросает в холодный пот. В этой стычке он потерял двадцать своих единиц, термоядерные двигатели захлебывались, а многие ядерные реакторы превратились в бесформенные радиоактивные металлические глыбы. А отыскав в одном из двигательных отсеков уцелевшую камеру, он обнаружил на месте У-пространственного двигателя пустоту. Большинство поломок произошло во время первого прыжка, разрегулировавшегося из-за взаимодействий У-двигателя и этих силовых полей. Однако прыжок был необходим, поскольку Брокл оценил продолжительность своего существования в том случае, если он останется, в три секунды.

Лихорадочно пытаясь оживить как можно больше оружия, сенсоров и новых генераторов, Брокл вдруг понял, что если корабль противника погонится за ним, то «Высокому замку» конец, поэтому он бросил безнадежное занятие и сосредоточился на оснащении своих последних единиц У-прыжковыми движками. Минуты шли, чужой звездолет всё не появлялся, и Брокл все-таки занялся термоядерными и гравитационными двигателями корабля, спешно перенацелил энергетические потоки, сжег все предохранители и заставил двигатели работать несмотря на неполадки. «Высокий замок» понесся к далекой планете, перекошенный, покоробленный, вопивший о повреждениях.