Движущиеся картинки

– Ну-у, – протянул Достабль. – Кто-нибудь наверняка подумает «Интересно, а сотни лет спустя кормежка в “Реберном Доме Харги” все такая же вкусная?»…

– Да это же не движущиеся картинки. Это наглая коммерция!

– Уж надеюсь, – сказал Достабль. – А то у нас будут серьезные проблемы.

– Слушай меня внимательно, – угрожающе начал Солл.

Джинджер повернулась к Виктору.

– Можем мы где-нибудь поговорить? – прошептала она. – Только без твоего пса, – добавила она уже нормальным голосом. – Определенно без твоего пса.

– Ты хочешь поговорить со мной? – удивился Виктор.

– Ну, у нас же не было такой возможности, верно?

– Ну да. Точно. Гаспод, сидеть. Вот так, хороший песик.

При виде промелькнувшего на морде Гаспода неприкрытого отвращения Виктор испытал тихое удовлетворение.

Позади них набрал крейсерскую скорость бесконечный голывудский спор; Солл и С.Р.Б.Н. стояли нос к носу и ругались в кругу любопытствующих и забавляющихся работников.

– Я это терпеть не обязан, знаешь ли! Я могу уволиться!

– Нет, не можешь! Ты мой племянник! С должности племянника уволиться невозможно!..

Джинджер и Виктор присели на ступеньках особняка из холста и древесины. Их уединение было абсолютным. Никому и в голову бы не пришло следить за ними, когда всего в нескольких ярдах кипит такая ссора, что животик надорвешь.

– Э‑э, – сказала Джинджер. Ее пальцы бесконечно переплетались. Виктор не мог не заметить, что ногти у нее поломаны.

– Э‑э, – снова сказала она. Под слоем грима ее бледное лицо искажала мука. «Она не красавица, – подумалось Виктору, – но поверить в это непросто».

– Я, э‑э, не знаю, как бы это сказать, – выговорила наконец Джинджер, – но, э‑э, ты не знаешь, никто не замечал, что я хожу во сне?

– На холм? – спросил Виктор.

Она резко, по-змеиному, обернулась.

– Ты знаешь? Откуда ты знаешь? Ты что, шпионишь за мной? – рявкнула она. Это снова была прежняя Джинджер – сплошь огонь, яд и агрессивная паранойя.

– Лэдди нашел тебя… спящей вчера поздно днем, – сказал Виктор, откидывась назад.

– Днем?

– Да.

Джинджер прикрыла губы ладонями.

– Все хуже, чем я думала, – прошептала она. – Все становится хуже! Помнишь, как мы встретились на холме? Перед тем, как нас нашел Достабль и подумал, что мы там… милуемся… – Она залилась румянцем. – Так вот, я не знала даже, как там оказалась!

– И прошлой ночью ты туда вернулась, – сказал Виктор.

– Это тебе пес рассказал? – тоскливо спросила Джинджер.

– Да. Прости.

– Теперь так каждую ночь бывает, – простонала Джинджер. – Я точно знаю, потому что даже если просыпаюсь в постели, у меня весь пол в песке и ногти переломаны! Я хожу туда каждую ночь – и не знаю зачем.

– Ты пытаешься открыть дверь, – сказал Виктор. – Там обвалился склон холма, а под ним оказалась такая большая древняя дверь, и…

– Да видела я ее, но зачем?

– Ну, у меня есть парочка предположений, – осторожно признался Виктор.

– Так расскажи!

– Гм. Ты слышала когда-нибудь о таком явлении – гений места?

– Нет. – Она насупила брови. – Это кто-то очень умный?

– Это что-то вроде души места. Она может быть очень сильной. Ее можно сделать очень сильной – если достаточно долго поклоняться ей, любить ее или ненавидеть. И вот я думаю – не может ли дух места призывать к себе людей? И животных. Голывуд ведь необычное место, правда? Люди здесь ведут себя иначе. Во всем остальном мире самое важное – это боги, деньги или скот. Здесь самое важное – это быть знаменитым.

Джинджер ловила каждое его слово.

– Ну? – подтолкнула она его, а потом добавила: – Пока что все не так уж страшно.

– К страшному я подбираюсь.

– А‑а.

Виктор сглотнул. Его мозг кипел, точно суп. Полузабытые факты дразняще всплывали на поверхность и снова тонули. Когда-то сухие ветхие учителя в высоких ветхих аудиториях делились с ним скучными ветхими знаниями, которые неожиданно сделались жизненно необходимыми, и он отчаянно пытался их выловить.

– Но я не… – прохрипел Виктор. Он откашлялся. – Но я не уверен, что это на самом деле так, – выговорил он. – Это пришло не отсюда. Такое случается. Ты слышала про идеи, время которых настало?

– Да.

– Ну так вот, это смирные идеи. Бывают и другие, идеи, которые так полны энергии, что они и не дожидаются своего времени. Сумасбродные идеи. Беглые идеи. И беда в том, что когда возникает что-то подобное, возникает еще и дыра…

Виктор посмотрел на вежливое, пустое лицо Джинджер. Сравнения всплывали на поверхность супа, точно размокшие сухарики. Представь себе, что все миры, которые когда-либо существовали, в каком-то смысле прижимаются друг к другу, как ингредиенты в сэндвиче… как карты в колоде… как страницы в книге… как части сложенной простыни… и при некоторых условиях вещи могут не скользить по своему слою, а проникать в соседние… но открытие врат между мирами грозит страшными опасностями, например…

Например…

Например…

Например, какими?