Движущиеся картинки

Ответ вынырнул из глубин его памяти, точно внезапный кусочек подозрительного щупальца, обнаружившийся именно тогда, когда ты решил было, что паэлья съедобна.

– Возможно, что-то другое пытается пробиться сюда тем же путем, – предположил он. – В, э‑э, в небытии между слоями бытия водятся твари, которых я предпочел бы тебе не описывать.

– Ты их уже описал, – напряженно сказала Джинджер.

– И, э‑э, они, как правило, жаждут пробраться в реальный мир, и, возможно, они каким-то образом контактируют с тобой, когда ты спишь, и…

Виктор сдался. Выражение ее лица сделалось невыносимым.

– Я могу ошибаться, – быстро добавил он.

– Ты должен помешать мне открыть эту дверь, – прошептала она. – Я могу быть одной из Них.

– О, я так не думаю, – благородно заверил ее Виктор. – По-моему, у них обычно гораздо больше рук.

– Я пыталась оставить на полу кнопки, чтобы про-снуться, – сказала Джинджер.

– Жуть какая. И как, сработало?

– Нет. Утром они снова оказались в пакете. Наверное, я их все подобрала.

Виктор поджал губы.

– Это может быть добрым знаком, – сказал он.

– Почему?

– Если бы тебя призывали к себе, гм, неприятные создания, я не думаю, что им было бы какое-то дело до того, на что ты там наступаешь.

– Фу.

– Ты точно не знаешь, почему это с тобой происходит? – уточнил Виктор.

– Нет! Но при этом я всегда вижу один и тот же сон. – Она прищурилась. – Эй, а откуда ты все это знаешь?

– Я… мне один волшебник рассказывал, – сказал Виктор.

– А ты сам, случайно, не волшебник?

– Ни в коем случае. В Голывуд волшебников не пускают. Так что там у тебя за сон?

– О, он слишком странный, чтобы в нем был какой-то смысл. И вообще, он мне снится еще с детства. Он начинается с горы, только это не обычная гора, потому что…

Над ними навис Детрит.

– Молодой господин Достабль говорит, что пора возвращаться к рисовке, – прогремел он.

– Ты можешь сегодня переночевать у меня? – прошипела Джинджер. – Пожалуйста! Разбуди меня, если я снова буду ходить во сне.

– Гм, ну хорошо, но твоей домоправительнице это может не понравиться…

– О, у госпожи Космопилит очень широкие взгляды, – успокоила его Джинджер.

– Да?

– Она просто подумает, что мы занимаемся сексом, – объяснила Джинджер.

– А‑а, – отрешенно протянул Виктор. – Ну тогда все в порядке.

– Молодой господин Достабль не любит, когда его заставляют ждать, – сообщил Детрит.

– Ой, да заткнись, – сказала Джинджер. Она встала и отряхнула платье. Детрит моргнул. Заткнуться ему обычно не говорили. На лбу у него проступило несколько обеспокоенных трещинок. Он повернулсяя и на этот раз попытался нависнуть над Виктором.

– Молодой господин Достабль не любит…

– Да отвали ты! – рявкнул Виктор и убрел следом за Джинджер.

Детрит остался в одиночестве и скосил глаза в попытке задуматься.

Конечно, время от времени ему говорили что-ни-будь вроде «отвали» или «заткнись», но голоса их при этом дрожали от испуганной бравады, поэтому он всегда отвечал им остроумным «Хур-хур» и бил их по голове. Но никто и никогда не разговаривал с ним так, словно его существование – это последняя в мире вещь, которая их беспокоит. Его массивные плечи обмякли. Возможно, все эти ухаживания за Рубиной плохо на него влияли.

Солл стоял над душой у художника, переделывавшего таблички. Когда подошли Виктор с Джинджер, он поднял взгляд.

– Ладно, – сказал он, – все по местам. Начнем со сцены бала.

Солл выглядел очень довольным собой.

– А с репликами разобрались? – спросил Виктор.

– Никаких проблем, – гордо ответил Солл. Потом взглянул на солнце. – Мы кучу времени потеряли, – добавил он, – так что давайте не будем тратить его и дальше.

– Удивительно, что С.Р.Б.Н. вот так тебе уступил.

– А у него не было никаких шансов. Думаю, он сейчас дуется у себя в конторе, – высокомерно сказал Солл. – Ну ладно, ребята, давайте-ка…

Художник, делавший таблички с репликами, потянул его за рукав.

– Господин Солл, я только хотел спросить, что мне написать для большой сцены, раз Виктор теперь не упоминает ребрышки…

– Не отвлекай меня, я занят!

– Но, может быть, вы мне хоть идейку подкинете…

Солл решительно отцепил пальцы художника от своего рукава.

– Если честно, – сказал он, – мне на это плевать.

И зашагал к рисовальной площадке.

Художник остался в одиночестве. Он поднял свою кисть. Его губы неслышно двигались, пробуя слова на вкус.

А потом он сказал:

– Хм-м. А неплохо.

Банана Х’Ула, самый умелый из охотников великих желтых равнин Клатча, затаил дыхание, щипчиками устанавливая на место последнюю деталь. По крыше его хижины барабанил дождь.

Вот так. Готово.

Он никогда прежде ничего подобного не создавал, но знал, что делает все как надо.

За свою жизнь он кого только не ловил, от зебр до тарг, но чего он этим добился? Однако вчера, отвозя шкуры в Н’Куф, он услышал, как один торговец сказал: мол, если кому удастся создать улучшенную мышеловку, то мир проложит к его жилищу широкую дорогу.