Двойня для Цербера

— Хорошо, но, чтобы после учебы сразу домой. И Рафу не отсылай. А если будешь пытаться от него ускользнуть, то он станет таскаться за тобой везде. Наручниками к себе пристегнет, если понадобится. А теперь поцелуй меня. По-взрослому.

А подставляю ей лицо, ожидая очередного ступора, но почти сразу чувствую, как шершавые, накусанные мной губы утыкаются в мои. Неуклюже посасывает и облизывает их, лишь бы выполнить квест. Я приоткрываю рот и прижимаю ее к себе. И вот, ее язык уже робко изучает мой. Не отпускаю девчонку, пока воздух в легких не заканчивается.

Поднимаюсь вместе с ней, ставлю тоненькое, гибкое и такое податливое тело на пол и звонко хлопаю по попке, к которой так и хочется приложить пятерню.

— Пойдем в душ. Помоешь меня, — усмехаюсь в приоткрытые губы.

Застывает и смотрит на меня не моргая. Вспомнила, наверное, что было в душе. Я хватаю ее за руку и тащу за собой.

Включаю теплую воду и вталкиваю Асю в кабинку. Захожу сам и закрываю прозрачную дверцу. Девчонка жмется к еще не прогретой стенке, словно это поможет.

Подхожу вплотную. Упираю ладони по обе стороны от ее головы и утыкаюсь лбом в ее, горячий и мокрый.

— Не трясись уже. Не трону до вечера. Я же сказал, что хочу, чтобы ты меня помыла.

Стоит как столб и только смотрит своими кукольными, в пол-лица глазами. Тогда я решаю показать ей как надо. Беру с полки гель для душа и выдавливаю на ладони хорошую порцию.

Начинаю размазывать по ней пенящуюся субстанцию, приторно пахнущую персиком. Особое внимание уделяю ярким соскам, окруженным сморщенными ареолами. Застыла и просто позволяет мне делать, что я хочу.

Я спускаюсь ниже, сдабриваю пышной пеной плоский живот и тщательно обрабатываю мыльными пальцами набухшие складочки. Раздвигаю их и выглаживаю, а потом резко разворачиваю ее спиной к себе.

Намыливаю ягодицы. Этот пышный персик так и манит. Вставляю палец между булочек и упираю его кончик в крохотную, туго стянутую дырочку.

Вздрогнула всем телом и вновь пытается вывернуться из рук. Маленькая ханжа. Даже, наверное, не слышала, что девочки кончают особо бурно, когда им вставляют в попку.

Уже привычно прижимаю ее к стеклу, вдавив руку в острые лопатки.

— Ты так и не поняла, что твое сопротивление только меня заводит.

Дышит так шумно, что аж перекрывает шум льющейся воды, но в момент перестает вырываться и противостоять мне.

Сейчас я хочу лишь немного поиграть и показать Асе, что ее тело всецело мое. Настойчиво давлю на отверстие, которое сейчас кажется непроницаемым, и оно начинает нехотя поддаваться, впуская скользкий палец. Ася вновь заерзала, пытаясь исторгнуть из себя инородный предмет. Дрожит и привстает на носочки.

Сфинктер сжимается вокруг пальца так сильно, что он начинает неметь. Целую шею и лопатки и продолжаю исследовать еще одну девственную дырочку. Вталкиваю палец до основания, а потом плавно вытаскиваю.

— Собирайся. На учебу опоздаешь, — шепчу, прижав ее к себе. — Но, чтобы вечером ждала меня здесь.

* * *

Эйфория. Непостоянная, но такая соблазнительная стерва, ради которой нужно жить. Вот только давно она меня не посещала. Даже скорость перестала заводить до отвала башки. А с Асей такой волной накрывает, что самому удивительно. Вроде девчонка как девчонка, а поднимает и член, и жизненный тонус.

Я скрещиваю щиколотки, забросив ноги на стол, и откидываюсь на спинку кресла. Ехал сюда на своей любимой черной зверюге. В носу стоит ее запах и аромат ветра. Может, стоило все же остаться дома и Асю из спальни не выпускать?

Тянусь к бокалу и делаю обжигающий глоток. После отличного секса стаканчик бухла с приличной выдержкой — самое то.

От воспоминаний о моей куколке, такой горячей и невинной даже после всего, что я с ней сделал, меня отрывают какие-то крики в коридоре. С какого хрена охрана мышей не ловит, и опять приперся какой-то недовольный визитер?

Отставляю бокал и в бешенстве вскакиваю. Сейчас всем мало не покажется. Перемахиваю через стол и несусь к двери. Распахиваю ее и натыкаюсь на Ильдара, который уже чуть ли не пощечину моему референту отвесил. Какой пыл в таком тщедушном, полысевшем существе.

— Олег, надо поговорить! — выкрикивает он, бешено вращая глазами.

— Заходи, — цежу я зло.

Возвращаюсь к столу, приканчиваю виски и опираюсь поясницей о жесткий край. Пусть уже эта подлая гнида выплеснет свой праведный гнев, и тогда я ему устрою.

— Мы с тобой так не договаривались, — выкрикивает мой деловой партнер, чуть не склеивая ласты от отдышки.

Переминается передо мной с ноги на ногу, как шелудивый пес, который вдруг вспомнил, что когда-то давно был служебной овчаркой. Правда, беззубый давно и тявкает без толку, но хорохорится.

А впрочем, забавляет. Вытаскиваю сигарету и закуриваю. Наблюдаю шоу.

— И на что же мы не договаривались? — ухмыляюсь я, вспомнив, какими красным и шершавыми я оставил ее губы рано утром.

— Что ты запрешь мою племянницу в своем доме и изолируешь от семьи! — раздувает он ноздри и чуть ни копытом бьет.

— Я ее у тебя купил и забрал свою женщину к себе домой, — рявкаю я, подавшись вперед. — Ты получил за нее немаленькие бабки, и поставки идут как часы.