Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Перед судом обвиняемым разрешили обратиться с последними покаянными заявлениями на имя Сталина и Ежова, создавая иллюзии, что это поможет им сохранить жизнь. Арестованные использовали предоставленные им возможности написать такие заявления. Так, 9 июня 1937 г. Якир писал:

„Родной близкий тов. Сталин. Я смею к Вам обращаться, ибо я все сказал, все отдал и мне кажется, что я снова честный, преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной честной работе на виду партии, ее руководителей — потом провал в кошмар, в непоправимый ужас предательства… Следствие закончено. Мне предъявлено обвинение в государственной измене, я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства… Теперь я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма“.

На заявлении Якира имеются следующие резолюции: „Мой архив Ст.“; „Подлец и проститутка. И. Ст.“; „Совершенно точное определение. К. Ворошилов“; „Молотов“; „Мерзавцу, сволочи и б… одна кара — смертная казнь. Л. Каганович“».

Тут как ни крути, какую версию ни принимай — официальную или нашу, — хорошенький получается портрет. В случае официальной версии даже еще хлеще. Человека, ни в чем не виновного, арестовывают, пытают, заставляют оговорить себя и других, подводят, невиновного, под расстрельный процесс, а он ползает на брюхе перед Сталиным, вымаливая жизнь, и обещает «умереть со словами любви к нему», палачу и тирану. Страшно подумать, наша армия могла бы пойти в бой с такими командирами! Но продолжим…

«В день окончания следствия по делу о военном заговоре, 9 июня 1937 г., Вышинский два раза был принят Сталиным. Во время второго посещения, состоявшегося поздно вечером, в 22 часа 45 минут, присутствовали Молотов и Ежов. В тот же день Вышинский подписал обвинительное заключение по делу.

В обвинительном заключении утверждалось, что в апреле — мае 1937 г. органами НКВД был раскрыт и ликвидирован в г. Москве военно-троцкистский заговор, в „центр“ руководства которым входили Гамарник, Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман и Фельдман. Военно-троцкистская организация, в которую вступили все обвиняемые по этому делу, образовалась в 1932―1933 гг. по прямым указаниям германского генштаба и Троцкого. Она была связана с троцкистским центром и группой правых Бухарина — Рыкова, занималась вредительством, диверсиями, террором и готовила свержение правительства и захват власти в целях реставрации в СССР капитализма. Обвинение квалифицировалось по ст. ст. 58–16, 58–8 и 58–11 УК РСФСР. При этом государственный обвинитель Вышинский не посчитался с тем, что по ст. 58–11 УК обвинение Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и четырем другим арестованным вообще не предъявлялось.

После приема Вышинского, в 23 часа 30 минут Сталиным, Молотовым и Ежовым был принят редактор „Правды“ Мехлис. 11 июня 1937 г. в „Правде“ опубликовано сообщение об окончании следствия и предстоящем судебном процессе по делу Тухачевского и других, которые, как говорилось в сообщении, обвиняются в „нарушении воинского долга (присяги), измене Родине, измене народам СССР, измене Рабоче-Крестьянской Красной Армии“.

10 июня 1937 г. состоялся Чрезвычайный пленум Верховного суда СССР, заслушавший сообщение Вышинского о деле по обвинению Тухачевского и др. Пленум постановил для рассмотрения этого дела образовать Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР в составе Ульриха, Алксниса, Блюхера, Буденного, Шапошникова, Белова, Дыбенко, Каширина и Горячева.

Инициатива создания специального военного суда для рассмотрения дела Тухачевского и др. и привлечения в состав суда широко известных в стране военных руководителей принадлежала Сталину. Выбор их был не случаен. Все они участники Военного Совета при наркоме обороны и выступали на июньском заседании Совета в присутствии Сталина с резким осуждением Тухачевского, Якира, Уборевича как „заговорщиков“»…

Суд

«10 июня 1937 г. состоялось подготовительное заседание Специального судебного присутствия Верхсуда СССР, вынесшего определение об утверждении обвинительного заключения, составленного Вышинским, и предания суду Тухачевского и других.

В этот же день всем обвиняемым были вручены секретарем суда копии обвинительного заключения, а начальником Особого отдела НКВД Леплевским подписан и представлен Ежову план организации охраны и обеспечения порядка судебного заседания.

11 июня 1937 г. Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР рассмотрело в закрытом судебном заседании в Москве дело по обвинению Тухачевского и других. После зачтения обвинительного заключения все подсудимые, отвечая на вопросы председателя суда, заявили, что они признают себя виновными. В дальнейшем они, выполняя требования работников НКВД, подтвердили в суде в основном те показания, которые дали на следствии.

Вот некоторые моменты, характеризующие ход судебного процесса.