Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

В марте 1938 года на процессе «право-троцкистского блока» личный секретарь Ягоды Буланов дал интереснейшие показания. Он заявил, что его шеф знал о готовящемся покушении. «В Ленинграде у него был верный человек, посвященный во все, — заместитель начальника управления НКВД по Ленинградской области Запорожец, и тот организовал дело так, что убийство Николаевым Кирова было облегчено… Я помню, что Ягода мельком рассказал, ругая, между прочим, Запорожца за его не слишком большую распорядительность: был случай чуть ли не провала, когда по ошибке охрана за несколько дней до убийства Кирова задержала Николаева, и что у того в портфеле была найдена записная книжка и револьвер, но Запорожец освободил его. (Такой случай действительно был, было и странное освобождение столь подозрительного субъекта, бегающего по городу с оружием… — Авт.). Ягода далее рассказал мне, что сотрудник ленинградского управления НКВД Борисов (тот самый охранник, которого в момент покушения почему-то не оказалось рядом. — Авт.

) был причастен к убийству Кирова. Когда члены правительства приехали в Ленинград и вызвали в Смольный этого Борисова, чтобы допросить его как свидетеля убийства Кирова, Запорожец, будучи встревожен этим и опасаясь, что Борисов выдаст тех, кто стоял за спиной Николаева, решил Борисова убить. По указанию Ягоды Запорожец устроил так, что машина, которая везла Борисова в Смольный, потерпела аварию. Борисов был при этой аварии убит, и таким образом они избавились от опасного свидетеля. Мне стала тогда понятна та исключительно необычайная забота Ягоды, которую он проявил, когда Медведь, Запорожец и остальные сотрудники были арестованы и преданы суду. Я припомнил, что лично мне он поручил заботу о семье Запорожца, о семье Медведя, помню, что он их отправил для отбывания в лагерь не обычным путем, он их отправил не в вагоне для арестованных, а в специальном вагоне прямого назначения. Перед отправкой он вызывал к себе Запорожца и Медведя».

Наша историческая наука, наверное, единственная в мире, не принимающая показаний арестованных на следствии и в суде даже к рассмотрению. Не будем с пеной у рта доказывать, что так оно все и было, как говорил Буланов. Давайте будем считать, что с равной степенью вероятности это может быть и ложью, и правдой. Тем более что участие спецслужб в политических убийствах давно уже никого не удивляет.

Остается добавить, что, хотя осужденных чекистов и отправили на Колыму, но не в лагеря, а на работу в руководство Дальстроя. Расстреляны они были в 1937 году.

Действительно, и Борисов был убит при странных обстоятельствах, и Николаев задержан за несколько дней до покушения с оружием и отпущен. В лучшем случае это свидетельство редкого разгильдяйства внутри всесильного ведомства. В худшем…

Так вот, сейчас даже эта история считается прямым доказательством того, что убийство Кирова организовал Сталин. Говорится это с легкой руки того же всезнающего Троцкого, который утверждал, что без санкции Сталина ни Ягода, ни Медведь на такое не пошли бы. Но с такой же степенью убедительности ее можно считать доказательством того факта, что заговорщики были и в ОГПУ, причем их позиции там были чрезвычайно сильны. Ягода замечен еще в некоторых странных действиях, о которых речь пойдет ниже. А если принять эту версию, то становится сразу понятной и «многоступенчатость» террора, хотя со всех точек зрения куда удобней было покончить с оппозицией одним ударом, в рамках пресловутого «кировского потока». Но, поскольку оппозиция была всепроникающей, приходилось избавляться от нее постепенно, по мере выявления, буквально «выдавливая по капле». Методика тоже была в сталинском духе — от более мягких методов к более и более жестким, пока не найден был такой, который покончил со всякой оппозицией на много лет вперед. И завершилось все, как финальным аккордом, «нормализацией» ОГПУ.

Енукидзе и его женщины

Та легкость, с которой Николаев осуществил свой план, заставила всерьез подумать об охране высших должностных лиц. Обеспечивать охрану Смольного уже поздно, но можно было всерьез заняться Кремлем.

После убийства, а особенно после того, как в деле обозначился «чекистский след», самочувствие кремлевских обитателей было весьма специфичным. К. Симонов в 1962 году записал следующее воспоминание адмирала И. С. Исакова:

«По-моему, это было вскоре после убийства Кирова. Я в то время состоял в одной из комиссий, связанных с крупным военным строительством. Заседания этой комиссии происходили регулярно каждую неделю иногда в кабинете у Сталина, иногда в других местах. После таких заседаний бывали иногда и ужины в довольно узком кругу или смотрели кино, тоже в довольно узком кругу. Смотрели и одновременно выпивали и закусывали.