Дворец райских наслаждений

— Нет, — зарыдал мальчик, — Жэнь Жэнь любит меня. Я про другого. Про злого человека, которого Матушка Лю велела мне ублажать. Японца, — прошептал он.

Тут Фань Имэй все поняла, и страх перед полковником Таро стал еще больше. Она пыталась убедить себя, что очень многие мужчины, напившись, становятся жестоки. В этом не было ничего удивительного. Очень многие мужчины давали выход злобе, когда их чувства были притуплены вином. Как раз таким и был майор Линь. Но только не полковник Таро. Японец походил на Жэнь Жэня, ему нравилось причинять людям боль, однако, в отличие от грубого Жэнь Жэня, Таро пытал изощренно и терпеливо: чем больше он пил, тем тщательней и спокойней становился.

— Он сказал, что любовь — это искусство, — плакал мальчик, пока девушка делала ему перевязку. — Он сказал, что любовь — это искусство.

Узнав о японце правду, девушка с сочувствием подумала о майоре Лине. Если во время войны он попал в плен к полковнику Таро… Что ж, тогда все ясно. Несчастный, гордый человек…

Она знала, что ей не худо озаботиться и своим положением. Она не понимала, почему Матушка Лю открыла ей секрет тайной комнаты, в которой держали иноземного юношу. Возможно, бессердечная женщина вспомнила, как девушка выхаживала Шэнь Пин. Не исключено, что она собиралась покончить с Фань Имэй, как только она наскучит майору. Впрочем, какая разница? Девушка знала, что рано или поздно она все равно окажется в хижине, скрывающейся в углу дальнего двора. Матушке Лю нечего опасаться. Тайна останется тайной. Куда Фань Имэй бежать? Кому ей рассказать о мальчике? Однако девушка очень жалела юношу, томящегося во «Дворце райских наслаждений».

Сочувствие к мальчику сменилось беспокойством за его жизнь. Сегодня днем Жэнь Жэнь пьянствовал с друзьями в одном из залов главного здания. Дело было вполне обычным, однако шествие, которое они устроили в одном из внутренних двориков, оказалось для нее полнейшей неожиданностью. На головах у мужчин были желтые повязки, один из них размахивал знаменем с изображением черной палки и начертанными кроваво-красными иероглифами, складывавшимися в слово «Воздаяние». Другой мужчина бил в барабан, а голый по пояс Жэнь Жэнь, что-то пьяно крича, размахивал над головой мечом, пытаясь подражать мастерам боевых искусств. Ей велели оставаться в комнате и не показываться на глаза, поскольку женская сила инь может внести разлад в заклинания, которые плели мужчины, и помешать богам сойти с небес и овладеть их телами. Так или примерно так прорычал ей Обезьяна, один из самых гнусных мерзавцев в компании Жэнь Жэня, когда втолкнул ее в комнату. Однако никто не мог помешать девушке следить за происходящим сквозь дверную щель или же слушать крики кружащихся в неистовой пляске людей. Фань Имэй не верила, что кто-то из богов польстится на тело Жэнь Жэня и сойдет с небес, поэтому решила, что он дурачится или притворяется. Однако она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать: любая игра, которую затевает Жэнь Жэнь, закончится для кого-то очень плохо.

— Спасем Цин! Смерть иноземцам! — кричали они. — Смерть иноземным дьяволам!

Один из мужчин подбежал к запертым дверям павильона напротив и тонким голосом заорал:

— Один из них водит сюда потаскуху — лисицу-оборотня! — Смерть! Смерть! Смерть!

Остальные захохотали и принялись мочиться на дверь. Все это продолжалось целый день, пока Жэнь Жэнь, обессилев, не упал на землю. Компания по два-три человека потянулась к воротам:

— К алтарю! В Черные холмы! — крикнул один. — Туда снизойдет небесное воинство!

Другой затянул грубую нескладную песню:

Давно уже нету дождя,

Земля стоит суха,Все потому, что церквиЗаслонили от нас небеса.Боги разозлились,Взывают к мести они,

Все вместе они снизойдут на землю,Чтоб в бой всех нас повести.

Размахивая копьями и мечами, они ушли. Ушел даже Жэнь Жэнь, опираясь на руку одного из приятелей. Грохот барабана и гул разгневанных голосов медленно стих вдали. Фань Имэй села на край кровати. На душе было очень неспокойно.

Она редко обращала внимание на сплетни девушек о боксерах. Отец отучил ее верить в магию и сказки про богов, спускающихся с небес на землю. Мысль о восстании, которое избавит общество от злодеев, защитит династию и восстановит попранную иноземцами справедливость, тоже не вызывала у нее никакого восторга. «Какая армия, — с горечью подумала она, — сможет помочь таким несчастным, как я, страдающим в стенах «Дворца райских наслаждений»? Никакая — разве что если она действительно снизойдет с небес».