Дворец райских наслаждений

— Значит, так, — произнес Аиртон, — пока ты еще в сознании и отдаешь отчет в происходящем, я думаю, мне следует рассказать, что с тобой будет происходить, когда наступит наркотический голод. Я не стану от тебя ничего скрывать. Тебе предстоит пережить кошмар, и знание о нем, возможно, тебе поможет.

С этими словами он поднял взгляд на Нелли, будто ища поддержки, и женщина с нежностью положила руку на плечо супруга. Аиртон сухо принялся излагать факты, но полностью скрыть чувств ему не удалось:

— Скоро, через несколько часов, появятся первые признаки голодания. На тебя нападет зевота, ты будешь плакать. Начнется потоотделение, потекут сопли. Сон будет неровным, беспокойным. Тебя будут мучить страшные кошмары. А когда ты проснешься, будешь мечтать о возвращении кошмаров, поскольку они ничто по сравнению с муками, которые будут тебя терзать. Тебе покажется, что болит все тело. Каждая клеточка. Ты не сможешь лежать спокойно. Зрачки станут сокращаться. Начнется страшная ломота в ногах. А потом и рвота. Рвать тебя будет постоянно. Боюсь, не избежать и сильного поноса. Ты будешь лежать в полузабытьи, мечтая о сне, но он так и не придет. Если ты очнешься, то будешь сама себе омерзительна. Извини… но дальше будет еще хуже. Начнется лихорадка, подскочит давление, ты будешь бредить… но не бойся — я буду рядом, глаз с тебя не спущу. Тебе покажется, что кошмару нет конца. Некоторые из пациентов пытаются покончить с собой. Вот почему я привязал тебя к постели — но ты уж поверь, деточка, все имеет свой конец. Через два-три дня страдания достигнут пика, а потом медленно-медленно ты пойдешь на поправку. Клянусь всем тем, что я знаю. И в один прекрасный день, я буду молить об этом Бога, ты проснешься и поймешь, что снова стала сама собой и тебе не хочется ни морфия, ни опиума. Возможно, все кончится через десять дней. Может, выздоровление займет дольше. Но ты непременно поправишься. — Он вздохнул, стараясь не смотреть в горящие ненавистью глаза Элен. — Ну вот. Я рассказал тебе самое страшное. Я ничего от тебя не утаил. Я сделал это потому, что, когда начнется эта страшная пытка, часть твоего сознания все-таки будет понимать природу и причины происходящего. Хватайся за этот кусочек сознания и держись крепче, он поможет тебе выкарабкаться. Сейчас тебя разденут. Я пока выйду, но скоро вернусь, — он поспешно вышел.

Элен беспомощно лежала на спине и глядела на склонившиеся над ней полные заботы лица Нелли и сестры Катерины, чувствовала, как их пальцы осторожно расстегивают рубашку на ее теле, холодные руки поглаживают влажные от пота брови. Эти прикосновения для девушки были сродни объятиям демонов, увлекающих ее душу прямо в ад. Сперва Элен лежала спокойно, потом плюнула Нелли в лицо; глаза девушки сверкнули, губы растянулись, обнажив скрежещущие зубы, и она завыла от бессилия и отчаяния, подобно тому как лиса, угодившая в капкан, воет на равнодушное небо.

* * *

Получив весточку от Чжана Эрхао, главного слуги иноземного доктора, о том, что одна из монашек-колдуний отправилась утром в дальнюю деревню, Жэнь Жэнь тут же собрал своих людей. Некоторых пришлось выдергивать прямо из-за столов, а кое-кого снимать прямо с девочек.

Он все еще кипел после состоявшегося утром разговора с матерью. Он ненавидел, когда над ним насмехались, а в голосе матери всегда слышалась ирония, хотя матушка Лю была достаточно умна, чтобы не облекать ее в слова, к которым он мог бы придраться. Это наводило его на мысль, что мать считала его дураком. Его — полноправного члена братства «Черных палок», командира отряда «Кулаков мира и справедливости», облеченного доверием самого Железного Вана и других вожаков. Ну что ж, он докажет ей, что он не дурак. Она попросила его об услуге — добыть иноземку для «Дворца райских наслаждений». Пусть сама убедиться, как он быстро все обстряпает. Не рыжеволосая сука — так другая. Какая, к черту, разница? Главное, что белая. «Экая мерзость», — подумал он. Видать, мать хочет блеснуть перед мандарином или Цзинь-лао. Иначе зачем ей иноземка? Ладно, сойдет и монахиня.

Он уже твердо решил избавиться от плаксивого юноши. Позабавится пару деньков с колдуньей в хижине, а потом посадит ее в комнату, где прежде был мальчик. Никто ни о чем не узнает. А что, если монахиню хватятся другие иноземцы? Плевать. Скоро настанет день, когда им всем придется заплатить по счетам. А пока он устроит налет на христианскую деревню. Железный Ван и «Кулаки мира и справедливости» по достоинству оценят его подвиг. Ну и кто же здесь дурак?