Дворец райских наслаждений

Дети на всю жизнь запомнили месяцы, которые они провели в гостях у Орхон Баатара. Это было золотое время. Каждое утро, когда темное небо в маленьком отверстии, проделанном в потолке гэра,

войлочной юрты, в которой все они спали, начинало бледнеть в свете нарождающегося дня, они просыпались и видели перед собой полненькую Сарантую, жену Орхон Баатара, подкладывавшую в печку сухой навоз. Сам Орхон Баатар вставал еще раньше и, с осторожностью переступив через спящих людей, отправлялся выпускать из загонов овец и приводить в порядок коней. Через некоторое время деревянные двери юрты раскрывались, и в проеме показывалось покрытое морщинками веселое лицо Орхона. Он веселым смехом приветствовал пробуждающуюся ото сна семью и нередко извлекал припрятанную за спиной тушку зайца или куропатки, которых только что подстрелил. К этому моменту в плите уже горел огонь и закипал водруженный на нее чайник. Рассевшись в кружок у плиты, они вместе завтракали. С гордостью устроившись на расшитом замысловатым узором ковре, Орхон Баатар брал в руки медный кувшин и разливал из него по мискам простоквашу. Он великолепно знал о том, как сильно Дженни и Джорджу хочется поскорей покончить с завтраком и броситься наружу, и дразнил их, раз за разом придумывая новые отговорки, то сетуя на усталость, то на боли в животе, то вдруг начиная обсуждать с женой погоду в таких невероятных подробностях, что дети начинали ерзать от возбуждения, но он был прекрасно осведомлен о том, где пролегают пределы их терпения, подмигивал им, расплывался в улыбке, обнажавшей кривые зубы, и спрашивал на ломаном китайском, не хочет ли кто-нибудь помочь ему отыскать его овец. Этот вопрос был сигналом. Дети тут же вскакивали и сломя голову выбегали из юрты навстречу сияющему солнцу (детям казалось, что все те дни, которые они провели у Орхона, стояла чудесная погода и ни разу не было дождя).

Вскоре дети, оседлав двух из трех имевшихся у Орхона коротконогих пони, с головокружительной скоростью неслись вслед за Баатаром по уходящей под уклон долине, туда, где на холме паслись овцы. Время от времени Орхон оглядывался и улыбался им. Висевшее за плечом ружье хлопало его по спине. Каждый раз дети пытались его нагнать, и он специально придерживал лошадь так, что это им почти удавалось, а потом, когда Дженни и Джордж были уже совсем близко, Орхон испускал волчий вой и, наклонившись вперед, галопом несся вниз к подножию холма, а когда дети наконец его нагоняли, грозил им пальцем.

Следующие несколько часов, пока Орхон Баатар возился с овцами, дети лежали в траве, придумывая названия огромным облакам, плывшим над ними по небу. Орхон Баатар научил Джорджа ловить кузнечиков и привязывать к их ножке нитку, так, чтобы кузнечик прыгал кругами, но Дженни не нравилась эта забава, и она предпочитала плести из цветков венки. Потом возвращался Орхон. Улегшись в траву рядом с детьми, он спрашивал, что они сегодня хотят делать. Иногда они отправлялись на берег реки. Там Орхон извлекал из-за пазухи мертвую мышь и привязывал ее к бечевке. Мышь была наживкой на тайменя — здоровенного лосося с острыми зубами, размеры которого порой доходили до пяти футов. Орхон с Джорджем заходили в воду и отправлялись искать место, где могла скрываться эта огромная рыбина, а Дженни на них смотрела. Порой таймень клевал на наживку, но никогда не сдавался без боя, который мог продлиться целых полчаса. Однако, сломив сопротивление рыбы и выкинув тайменя на берег, Орхон тут же его отпускал. Он объяснил детям, что убивать рыбу — к несчастью. Когда люди умирают, их души переселяются в реку и принимают обличье рыб. Орхон рассказывал об этом с серьезным, торжественным видом, но потом всегда разражался смехом, так что дети не знали, шутит он или нет.