Дворец утопленницы

Развернувшись, Фрэнки направилась вглубь палаццо. Что-то же там должно быть – какой-то кусочек открытого пространства вне этих невыносимых комнат, переполненных людьми, затопленных запахами чужих тел. Ей нужно было наружу – перевести дух, позволить холодному воздуху остудить кожу, в которую уже вонзались колючие иглы жара, бежали по рукам от сгиба локтя к запястью, по спине, по груди, поднимаясь все выше, подступая к горлу. Переходя из комнаты в комнату, она вдруг не сдержалась и сдавленно охнула. Двое гостей обернулись, окинули ее неодобрительными взглядами – в глазах мужчины Фрэнки явственно различила осуждение, женщина лишь смотрела на нее с прохладцей из-под густо накрашенных ресниц.

За их спинами мерцала полоска угасающего дневного света. Фрэнки бросилась ей навстречу и, едва ступив за порог, едва выбравшись из дома, который больше походил на темницу, испытала огромное облегчение, ощутила, как сердце понемногу успокаивается при виде тенистого, заросшего сада, где густо-зеленый плющ взбирался по стене палаццо, оплетая каменную лестницу. Она сделала несколько неловких шагов и рухнула на скамейку, которая даже под ее скромным весом пошатнулась – все здесь разваливалось на части. Шли минуты; румянец на щеках потихоньку спадал, дыхание замедлялось, выравнивалось.

Спустя некоторое время она почувствовала рядом чужое присутствие.

– Чего вам? – спросила она, прекрасно зная, кто стоит за спиной. Взгляд Гилли так и впивался ей в затылок. В душе закипела ярость, но Фрэнки не без труда сдержала ее – поддавшись эмоциям, легко потерять бдительность.

– Я… я просто хотела вас найти. Видела, как вы уходили.

– Мне нужно было побыть одной.

Не глядя на Гилли, она поднялась и вошла обратно в палаццо, происходящее в котором после нескольких минут, проведенных в тишине, казалось еще более нелепым. Она направилась прямиком на террасу перед домом, протискиваясь сквозь плотную толпу. В комнатах висел липкий, приторный дух алкоголя, мешавшийся с едкими запахами чужих духов. Фрэнки затошнило. Она прибавила шагу.

– Фрэнсис, постойте!

Услышав за спиной голос Гилли, она еще немного ускорила шаг. Нужно добраться до выхода, до террасы с гондолой.

– Простите, Фрэнсис. – Гилли едва не бежала, дыша тяжело и неровно, пытаясь угнаться за ее размашистой, решительной поступью. – Я думала, вам тут понравится.

Замерев у входа, Фрэнки с любопытством обернулась:

– С чего вы это взяли?

Гилли явно растерялась.

– Я думала… Не знаю, что я думала.

Фрэнки смягчилась. Теперь, когда паника схлынула, она чувствовала себя неловко: сваляла дурака, да еще и на глазах у девчонки.

– Слишком у вас романтичная натура, такое до добра не доводит. Никто вам об этом раньше не говорил?

Гилли робко улыбнулась.

– Простите меня, Фрэнсис. Я просто надеялась произвести на вас впечатление.

– Впечатление? На меня?

– А вы, случайно, есть не хотите? – вопросом на вопрос ответила Гилли.

Фрэнки в очередной раз удивилась ее нахальству.

– Умираю с голоду, если честно.

Вечер постепенно сменился ночью, солнце село, и город притих, окутанный тьмой. За это время они успели сделать не одну и не две, а целых три остановки, чтобы попробовать чикетти – маленькие аппетитные закуски, которые продавали из-за стойки, точно десерты в кондитерской. Фрэнки и прежде обращала на них внимание в полюбившихся ей барах, но ни разу не решилась заказать. Больше всего ей понравились ломтики жареного хлеба с разными начинками – то ярко-оранжевые кусочки zucca[22] и шарики красного перца поверх слоя рикотты, то маринованные листья салата радиккьо с pesce spada[23] и темными дорожками бальзамического уксуса по бокам. Baccalà mantecato[24]

оказалась на вкус соленой, как море, а от acciughe marinate[25], богато сдобренных уксусом, во рту защипало; названий большинства блюд Фрэнки не удалось ни понять, ни запомнить, но она точно знала, что никогда не забудет их вкусов и запахов.

– А ваши друзья не будут волноваться? – спросила Фрэнки в очередном баре, пока они стояли, облокотившись на стойку, перед тарелками, полными зубочисток от съеденных чикетти. Она вгляделась в лицо Гилли, пытаясь расшифровать его выражение.

– Не так уж мы с соседками и дружим. – Гилли на мгновение будто бы смутилась. – У меня вообще не очень много друзей, даже дома, – добавила она. Фрэнки почудилось, что эти слова и эта откровенность стоили ей усилий.

– Правда? – спросила она, стараясь не выдать своего удивления. Гилли ошеломила ее – и этим признанием, и готовностью, с которой оно было сделано. Фрэнки и сама не знала толком, какой образ новой знакомой успела нарисовать в голове, но на одиночку та не походила совершенно. – Что ж, – добавила она, когда Гилли кивнула, по-девичьи покраснев до кончиков ушей, – дружба в любом случае переоценена.

Это замечание, казалось, слегка успокоило девушку.

– А у вас совсем нет друзей?

– Есть одна подруга, – ответила Фрэнки. – Но с ней я познакомились примерно в вашем возрасте. – Она пригубила вино. – У вас еще все впереди.