Дыра. Провинциальные истории

Начинало светать. Зашумели машины. То тут, то там ярким светом вспыхивали окна. Он встал и медленно, словно дряхлый старик, поднялся до своей квартиры. Вошёл и упал на кровать без чувств.

В нём жила только одна мысль: заснуть и не проснуться больше никогда. Сегодня был день его рожденья. Тридцать третий по счёту. Среди этих тридцати трёх случались весёлые, грустные, будничные. Один оказался самым пьяным. Другой – самым буйным. Третий – самым одиноким. А этот был обоссанным. Да, обоссанный день рожденья.

Господи! Господи! Что это со всеми нами?..

Тело

Проснулся от «стояка» – когда перевернулся на живот, больно упёрся в матрац. Самозабвенно и исступлённо продолжил боль, прижавшись ещё плотнее. Вернулся на спину, удовлетворённо осязая рукой затвердевший орган. Нехотя отняв руку, долго смотрел в потолок. По потолку бесцельными «восьмёрками» ползала муха. Глаза, следя за её движением, понемногу насыщались реальностью. Итак. Сегодня воскресенье – самый ненавистный выходной, потому что завтра понедельник и надо идти на работу.

Встал. Зевая и почёсывая живот, добрёл до окна. Что там у нас? Там у нас дождь. Противный, мелко моросящий, пакостный дождь. Почти такой же ненавистный, как и само воскресенье.

Посмотрел на небо. Безнадёжное. Всё в мокром и сером. Посмотрел вниз. Лужи, лужи, лужи. Люди под зонтами между луж. Машины в лужах. Всё в мокром и сером.

Нашёл мобильник, пощёлкал кнопками, поднёс к уху.

– Алло, Серый! Здорово. Ты как? А?.. – губы скривились в брезгливой улыбке. – Я? Я нормально. Дрых вчера полдня… Моя приезжала вечером… А? Да, да, – коротко посмеялся. – Слушай, а ты когда из сауны уехал? Я чё-то не помню… Чё? Да?.. Подожди, а я когда же уехал?.. С кем? На такси? А этот… как его?.. Сашенька, бля? Чё? Заблевал там всё? Да? Во дурак, бля!.. – натужно заржал. – Кто? Не, это не я… Не, стой… я, е**ть, да, я… А чё? Ой, да ладно!.. Чё? – напрягся, ржач тут же осёкся. – И чё? Да я ему говорю, типа, х**и ты… Чё? Да пох**, е**ть!.. Это, Сер, а мы чё, блядей два раза вызывали, что ли? Да? – глаза заблестели лукаво и похотливо. – А я чё-то вторых не помню. Одна рыжая такая, что ли? Нет? Она сначала, что ли, была… с чёрной? А потом тогда кто? А? А, вспомнил, выё**стая такая, да?.. Кто? Я? А Сашенька? – снова заржал, маслянисто так, тягуче. – А ты?.. Чё, нормально? Да? Бля, а я где был? Бля, во я дурак… Слушай, а ты чё, чёрную не стал? Ой, да ладно! Негритоску тоже надо, для разнообразия! А? Да пох**, е**ть!.. Серый, она такая мокренькая, знаешь… Чё? Ну ты, конечно, дурак, бля. Не, ну я азиаточку тоже бы, е**ть!.. Не, да, да… Чё? Конечно! – тягуче-маслянистое закипело и подавилось. – Бля, е**ть!.. Слышь, а чё в следующую пятницу делаешь? А Сашенька, не знаешь? Куда? Во дурак, бля. А? Да, давай, Сер, давай. Слышь, ты звони, если чё!.. Чё? Моя-то? Да пох**, е**ть! Давай, да, ага!..

Запустил телефон на кровать. Пошёл в сортир. Помочился. Долго стряхивал капли и смотрел, как они падают в унитаз, в мутно-золотистую жидкость. Слил. Уши, вбирая в себя ровное и напористое движение воды в сливном бачке, понемногу насыщались реальностью. Итак. Что это Серый сказал? Восемь «палок» кинул? Врёт, сука!..

Ушёл в ванную. Бросил на себя угрюмый взгляд в зеркало. Рожа опухшая. Наверное, от пересыпа. Или от похмелья. Или потому что небритая. Когда рожа небритая, она кошмарно.

Побрился. Помазался лосьоном. Спирт стремительно и тошнотворно ударил в нос, вызвав раздражение и кашель.

Отхаркал мокроту в раковину. Отдышался. Снова угрюмый взгляд в зеркало. Уже не так плохо. Взял тюбик зубной пасты, выдавил пасту на щётку, щётку запихал в рот, сам залез под душ.

В душе пел песню про зайцев: «А нам всё равно… А нам всё равно… Косим трын-траву…». Через пять минут оживлённо тёрся полотенцем, обильно благоухая ядрёным шампунем. Айс. С удовлетворением почувствовал себя человеком. И самцом.

На кухне заглянул в холодильник. Так, это чего тут? Громыхнул крышкой кастрюли. Трёхдневный суп. Жёлтый жир толстой потрескавшейся коркой смотрел недружелюбно. А это, в сковородке? Макароны. Так, колбаса, килька в томате, банка огурцов в болотного цвета рассоле, майонез, кетчуп… сыр протух, кажется… винегрет тоже киснет, яйца (раз, два, три… восемь штук), х**ня какая-то, банан почерневший, ещё какая-то х**ня, так… пива бутылка, вобла в целлофановом пакете рядом, заботливо… а это? Фу, бля, нах**, нах**!.. Поспешно открыл дверцу морозильной камеры и выдрал из-под примёрзших друг к другу куриных тушек пачку пельменей.

Пока пельмени варились, отправился на балкон, попутно захватив телефон. Закурив, пощёлкал кнопками, поднёс к уху.