Дж. Д. Сэлинджер

– Одну секундочку. Это вполне интересно, – сказал Тедди, не отрывая подбородка от точки упора и не сводя глаз с океана. – Он недавно был в спортзале, когда Свен меня взвешивал. Подошел и стал со мной разговаривать. Слышал мою последнюю пленку. Не апрельскую. Майскую. Был на вечеринке в Бостоне перед тем, как в Европу уехать, а там кто-то знал кого-то в исследовательской группе «Лейдеккера» – он не сказал, кого, – и они позаимствовали эту мою последнюю пленку и крутили на вечеринке. Человек этот вроде бы очень заинтересовался. Он дружит с профессором Бэбкоком. Судя по всему, сам преподает. Сказал, что все лето провел в колледже Троицы в Дублине.

– Да? – сказала миссис Макардл. – На вечеринке слушали? – Она лежала, сонно уставясь Тедди под коленки.

– Я так полагаю, – ответил тот. – И он Свену довольно много обо мне рассказал, пока я там стоял. Было отчасти неловко.

– С какой стати неловко?

Тедди ответил не сразу.

– Я сказал «отчасти» неловко. Я уточнил определение.

– Я тебе

сейчас «уточню», приятель, если ты не слезешь с чемодана к чертовой матери, – сказал мистер Макардл. Он только что закурил новую сигарету. – Считаю до трех. Раз, черт бы тебя побрал… Два…

– Который час? – вдруг спросила миссис Макардл у ног Тедди. – У вас с Писклей разве нет плавания в половине одиннадцатого?

– Еще есть время, – ответил Тедди. – …Щщухх! – Он вдруг нырнул головой в иллюминатор, несколько секунд постоял так, а потом втянул и сообщил: – Только что в окно выкинули целое ведро апельсиновых корок.

– В окно. В окно, – саркастически произнес мистер Макардл, смахивая пепел. – В иллюминатор, дружок, в иллюминатор. – Он бросил взгляд на жену. – Позвони в Бостон. Быстро, вызови исследовательскую группу «Лейдеккера».

– Ах, какие мы блистательные остроумцы, – заметила миссис Макардл. – Чего пыжишься?

Тедди втянул внутрь голову почти целиком.

– Плывут очень красиво, – сказал он, не оборачиваясь. – Интересно.

– Тедди. В последний раз. Считаю до трех, а потом я…

– Не в том смысле интересно, что они плывут, – продолжал Тедди. – Интересно то, что я знаю: они есть. Если б я их не видел, я бы и не знал, что они есть, а если бы не знал, что они есть, не мог бы даже сказать, что они существуют. Это очень красивый, совершенный пример того, как…

– Тедди, – перебила его миссис Макардл, даже, кажется, не двинувшись под простыней. – Сходи найди мне Писклю. Где она? Я не хочу, чтоб она сегодня дольше валялась на солнце, и так вся обгорела.

– Она адекватно защищена. Я заставил ее надеть дангери, – ответил Тедди. – Некоторые уже тонут. Через несколько минут они будут плавать только у меня в уме. Довольно интересно, поскольку если смотреть под определенным углом, там они с самого начала и плавали. Если бы я вообще никогда тут не стоял или если бы кто-нибудь подошел и как бы снес мне голову, пока я…

– Где она? – спросила миссис Макардл. – Посмотри минуточку на маму, Тедди.

Тедди обернулся и посмотрел на маму.

– Чего? – спросил он.

– Где Пискля? Я не хочу, чтоб она опять бродила среди шезлонгов и надоедала людям. Если этот кошмарный человек…

– С ней все в порядке. Я дал ей камеру.

Мистер Макардл подскочил на локте.

– Ты дал ей камеру! – воскликнул он. – Это еще на черта? Мою «лейку»! Чтоб шестилетка шлялась с ней по всей…

– Я показал ей, как держать, чтобы не уронила, – сказал Тедди. – И я, естественно, вытащил пленку.

– Мне нужна камера, Тедди. Слышишь меня? Сейчас же слезай с чемодана, и камера мне нужна здесь, в этой каюте через пять минут —

или один маленький гений пропадет без вести. Ясно тебе?

Тедди развернул ноги на «гладстоне» и сошел вниз. Наклонился и завязал шнурки на левом кеде – отец тем временем наблюдал за сыном, как дежурный по школе на перемене, по-прежнему опираясь на локоть.

– Скажи Пискле, что я ее зову, – сказала миссис Макардл. – И поцелуй маму.

Завязав шнурок, Тедди равнодушно чмокнул мать в щеку. Миссис Макардл, в свою очередь, выпростала левую руку из-под простыни, словно бы намереваясь обхватить Тедди за талию, но когда рука вынырнула, Тедди уже отошел. Он обогнул мать с другой стороны и вступил в проход между шконками. Наклонился и выпрямился, взяв отцовскую подушку под левую руку, а пепельницу, чье место было на тумбочке, держа в правой. Переложив пепельницу в левую руку, подошел к тумбочке и ребром правой ладони смел отцовские окурки и пепел. Затем, прежде чем определить пепельницу на место, предплечьем стер тонкий слой пепла со стекла тумбочки. Руку же он вытер о шорты. После чего поставил пепельницу на стекло – крайне бережно, словно полагал, будто пепельница на тумбочке должна стоять намертво либо не стоять вообще. Тут наблюдавший за ним отец наблюдать за ним внезапно бросил.

– Тебе подушка не нужна? – спросил Тедди.

– Мне нужна камера, молодой человек.

– Тебе же так неудобно. Это невозможная поза, – сказал Тедди. – Я ее тут оставлю. – Он положил подушку в изножье шконки, подальше от отцовских пяток. И направился к двери.

– Тедди, – произнесла его мать, не поворачиваясь. – Скажи Пискле, что я хочу ее видеть до плавания.