Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Толкин свел воедино все эти черты — заметим, все они хорошо знакомы любому исследователю «Беовульфа», не говоря уже об ученых уровня Толкина. В отношении Беорна в «Хоббите» ясно одно — он медведь-оборотень: обладает недюжинной силой, питается медом, днем выглядит как человек, а ночью превращается в зверя и способен принять участие в битве «в обличье медведя». Его имя, Беорн, имеет тот же корень, что и имя отца Бёдвара — Бьёрн, — и переводится с древнеанглийского как «человек»; ранее оно означало «медведь», но потом было «очеловечено», как, например, обычное современное английское имя Грэм (Graham < grey-hame (серый хомут) < древнеанглийское *graeg-hama = grey-coat (серая шкура) = волк). Но так же, как и со «Списком гномов», Толкин пошел дальше этих словесных упражнений и задумался над тем, каким был бы медведь-оборотень, учитывая все вышеприведенные сведения. Ответом на этот вопрос стал Беорн, в котором причудливо сочетаются грубость и благодушие, свирепость и доброта, а преобладает над ними черта характера, которую можно назвать необщительностью, — все это, разумеется, связано с тем, что у него «несколько шкур», «он меняет шкуры».

Гэндальф с самого начала говорит о двойственности его натуры: «Он очень вспыльчив и прямо-таки ужасен, когда рассердится, но в хорошем настроении вполне мил» — и этот образ сохраняется вплоть до того момента, когда путешественники видят насаженную на кол голову гоблина и прибитую к дереву шкуру варга: «Беорна страшно было иметь врагом. Но им-то он был теперь друг». Друг условный, конечно, как пришлось бы узнать гномам, осмелься они взять его пони с собой в Черный Лес. Беорн — выходец из древнего мира, существовавшего еще до появления сказок, не знающего жалости и Женевских конвенций. Удивительно и очаровательно в нем, пожалуй, то, что при всем этом он вегетарианец, ведущий образцовое экологическое хозяйство и всегда готовый посмеяться, что никак не противоречит его происхождению. В Беорне соединились и ужились черты героев «Беовульфа» и «Саги о Хрольфе Жердинке».

Из древней литературы Толкин взял не только загадки и персонажей, но и место действия. В другой поэме из «Старшей Эдды» — «Skirnismal», или «Поездка Скирнира», — есть строфа, которая, по-видимому, подсказала Толкину не меньше, чем строфы из вышеупомянутого «Списка гномов». Предыстория такова: бог Фрейр, страстно влюбленный в великаншу, отправляет к ней своего слугу Скирнира, чтобы тот замолвил за него слово, и дает ему в помощь своего коня и свой волшебный меч. Скирнир героически принимает поручение и обреченно говорит, обращаясь не к Фрейру, а к коню:

Myrct er uti, mal qve? ec ocr fara

urig fioll yfir,

?yr[s]a ?io? yfir;

ba?ir vi? komomc, e?a ocr ba?a tecr

sa inn amatki iotunn.

Переводится эта строфа так:

Сумрак настал, нам ехать пора

по влажным нагорьям

к племени турсов;

доедем ли мы, или нас одолеет

ётун могучий?

Это вполне в духе Толкина — в каком-то смысле отбросить контекст и искать вдохновения в словах, в названиях. Его не интересуют ни Фрейр, ни Скирнир, ни любовь великанши, но, по-видимому, он задался вопросами о том, каково на самом деле значение слова urig и что за «племя турсов», о котором говорится в поэме. Один из возможных ответов на второй вопрос состоит в том, что турсы — вид орков, поскольку в древнеанглийском языке есть сложносоставное слово orc-?yrs. Слово urig редакторы немецкой версии поэмы предлагают переводить как «сырой, блестящий от влаги». Толкин, видимо, предпочел вариант «туманный», намекающий на сокрытые от глаз пейзажи. Бильбо в «Хоббите» делает ровно то же, что собирался сделать Скирнир: пересекает Туманные горы и проходит по местам, населенным орками. Однако оба события происходят явно, а не остаются навеки маячить на краю сознания, как в древнескандинавской поэме.

Черный Лес (Mirkwood) Толкин создавал точно так же. В поэмах «Эдды» несколько раз упоминается Myrcvi?r. Герои-бургунды скачут сквозь «Myrcvi? inn okunna», «чащу Мюрквид», на свою погибель, к вождю гуннов Атли (Атилле). В поэме «Об убийстве Хейдрека и требованиях Хлёда», которая входит в упоминавшуюся уже «Сагу о Хейдреке», гунн Хлёд требует от своего сводного брата-гота часть наследства, и в том числе «hris ?at it maeta, er Myrcvi?r heitir», «знаменитую рощу, что Мюрквид зовется»^[22]. Судя по всему, древнескандинавские писатели сходились в том, что Мюрквид расположен на востоке и представляет собой некую границу — может быть, между горной грядой и степью. Но об этом опять-таки не говорится прямо. И Толкин снова действует по той же модели: продумывает подробности, делает Черный Лес «неизведанным» и почти буквально непроходимым, оставляет за ним роль места, которое не миновать при походе на восток, но при этом населяет его эльфами.