"Шли ко мне с мольбами нищие разного роду-племени;
О чём бы меня ни просили — всё с радостью я отдавал.
От этого слова правдивого пусть глаз у меня откроется".
И стоило ему сказать это, как он прозрел на один глаз. А чтобы прозреть и на второй, он произнёс:
"С мольбою пришёл ко мне брахман, о глазе меня попросил;
Пожертвовал я глаза просителю, нищему брахману.
И сделал я это с радостью, да и потом не раскаялся.
От этого слова правдивого пусть второй глаз откроется".
В тот же миг он прозрел и на второй глаз. Эти его глаза были и не обычными, какие дарит природа, и не провидческими. Ведь те глаза, что он отдал Шакре, пришедшему в облике брахмана, вернуть было уже невозможно, а когда ткань повреждена, то и провидческое зрение тоже нельзя обрести. Те глаза, что он получил, зовутся глазами совершенства в правде. Едва царь прозрел, как Шакра своею чудесной силой собрал вокруг царя весь его двор и сказал, воздавая ему хвалу:
"Праведный стих ты сказал, царь, благодетель шибийцев,
И очи божественной силы ты этим себе возвратил.
Сквозь стены и сквозь скалы, в округе на сотню йоджан
Взглядом пронзая горы, видеть ты сможешь ими".
И посреди огромной толпы народу он поднялся над землёю, напоследок наставил Великого: "Будь себя достоин", — и отправился в обитель богов. А Великий в окруженье толпы, воздававшей ему подобающие случаю почести, вступил в город и взошёл во дворец Чандаку. Во всём шибийском царстве люди узнали, как вернулись к нему глаза, и лицезреть его жители сходились со всех концов царства с подношениями и подарками. "Теперь, когда собралось много людей, я поведаю им о своём даре", — решил Великий. На царском дворе он повелел раскинуть большой шатер, воссел на троне под белым зонтом, приказал бить в барабан и созвать войско. Собравшимся он сказал: "Жители царства Шиби! Посмотрите на мои чудом вернувшиеся глаза и отныне не принимайте трапезу, не поделившись ею с кем-нибудь". И, проповедуя дхарму, он произнёс:
"Кто не готов здесь снизойти к мольбе
И поделиться дорогим и нужным?
Сегодня да увидят все шибийцы
Мне чудом возвращённые зеницы.
Сквозь стены и сквозь скалы, в округе на сотню йоджан
Взглядом пронзая горы, видеть могу я ими.
Всего превыше щедрость в мире смертных.
Земные очи в жертву я принёс,
Обрёл сверхчеловеческие очи.
Увидьте их, шибийцы, и отныне
Всем вашим достоянием делитесь
С нуждающимися. И, безупречны,
Вы обретёте горнюю обитель".
Так он наставил их в дхарме. И с тех пор дважды в месяц — по полнолуниям и новолуниям — он собирал народ и проповедовал ему дхарму этими словами. Народ же внимал ему, приносил дары, свершал благие дела и после смерти пополнял обитель богов". Рассказав эту историю, Учитель повторил: "Как видите, монахи, было в древности и так, что мудрому человеку показалось мало одаривать людей вещами и, когда его попросили отдать глаз, он вырвал свои глаза и отдал их". И он отождествил перерождения: "Лекарем Сивакой был тогда Ананда, Шакрой — Анируддха, прочие — моими последователями, а царём Шиби был я сам".
Джатака о царевиче Махападме
«Пока ты сам не убедился...» — это Учитель сказал, пребывая в роще Джеты, по поводу девицы Чинчи, брахманки.
После того как Учитель достиг Просветления и стал Десятисильным, у него появилось множество учеников. Бессчётное число богов и людей достигали тогда арийского состояния, ибо источник блага был доступен, и монахам доставались богатые подношения и почёт. Наставники же иных толков поблёкли, как светлячки при восходе солнца, — они никому не стали нужны, о них все забыли, и сколько они ни говорили на улицах: «Не один шраман Гаутама Просветлённый, и мы тоже Просветлённые. Подать ему — большая заслуга, но и нам подать — тоже заслуга не меньшая. Давайте и нам дары!» — люди их не слушали и никакой прибыли и почёта у них так и не было. Тогда они втайне посовещались и решили: «Надо так или иначе оклеветать шрамана Гаутаму, очернить его перед народом, отнять у него подношения, лишить почёта!»