Джек, который построил дом

Подобно многим американцам, Кэрол с воодушевлением следила за событиями в России, начиная с перестройки. Постепенно воодушевление сменилось недоумением; недоумение – разочарованием. Она задавала Юльке пытливые вопросы. Почему, например, эти загадочные русские выбрали первым лидером трезвенника, а вторым – пьяницу? Как Россия, пережившая Большой террор, избрала KGB man? «Unbelievable, – повторяла Кэрол. – Ты историк, Джулия; скажи, как это может быть?»

Как объяснить человеку, всю жизнь живущему в демократической стране, что выборы в Советском Союзе сильно отличались от выборов американских? Бывший историк Джулия могла бы рассказать, что лидеров в ее бывшей стране назначает или выдвигает вся королевская рать из своих же рядов; как на XVII съезде Сталин распорядился сжечь почти триста бюллетеней тайного голосования, которые были поданы против него, но реакция Кэрол (и не только ее) была предсказуема: incredible! С поучительным добавлением: это противозаконно – и следовательно, невозможно. Incredible, в общем.

Намного проще было сослаться на извечную загадку славянской души.

К счастью, Кэрол охотно говорила на другие темы: праздники, прошедшие или грядущие, новый фильм, распродажи, ремонт кафе на первом этаже… На следующей неделе ремонт очень кстати заканчивается, и сотрудники решили там устроить для Кэрол сюрприз по случаю дня рождения.

Наконец Юлька собралась к Асе. В окне горел свет. Занавесок не было. Что за притча?..

На звонок дверь осторожно приоткрыла незнакомая латиноамериканская женщина. Беседа была короткой. Здесь живет она и больше никто. Переехали?..

– No idea, – новая обитательница равнодушно закрыла дверь.

Ян предложил узнать в менеджменте.

…где никто, разумеется, ничего не знал. Юльку грызло чувство вины. Если съехала, то почему не позвонила? Что случилось? И где искать ее?..

Можно быть по уши в работе, при этом следить за новостями в мире и знать, где опять запустили космический корабль, где террористы взорвали метро, какой президент и в какой стране подал в отставку, но – прошляпить исчезновение подруги?.. Да, они с Асей незаметно сблизились, и старое определение «почти подруга», «полуподруга» потеряло актуальность. Ася – друг, подруга. Немногословный и надежный.

– Найдем, – Ян говорил убежденно. – Съездим к ней на работу. Могли сменить квартиру, телефон. Обязательно съездим; только после Сан-Армандо, ладно?

16

Поездки было не избежать: Аде исполнялось семьдесят лет. Ян отказывался лететь один. Юлька стояла перед раскрытым шкафом.

– Не сильно утепляйся, – предупредил Ян, – там почти лето. Ветровки достаточно.

Ветровка в марте?..

Достала сумку, стараясь не думать о предстоящей встрече с женщиной нашего возраста; как будет, так будет.

– Познакомишься наконец с Яковом, – говорил он в самолете.

В аэропорту и состоялось знакомство.

– Яша, знакомься. Это Юля.

Не глядя на нее, Яков тряхнул шевелюрой, буркнул: «А-а, здрассьть… оччн…» Этим и ограничился, протянутую руку не увидел.

– Что курим? – Он крепко обнял племянника.

Ян ласково сжал ей плечо: спокойно, не бери в голову.

За окнами машины проносились колышущиеся пальмы, щедрая зелень и холмы вдалеке. Иногда в поле зрения попадало зеркальце с настороженным карим глазом навыкате; Яков отводил взгляд.

– Мать у себя?

– У меня с утра торчит, готовит.

Ада встретила сына бурными восклицаниями: «Цыпа моя, наконец-то! Приехал, я так ждала, так ждала!..» Высвободившись из объятий, Ян устремился на балкон, где сгорбясь сидел Яков с сигаретой.

С последнего приезда здесь ничего не изменилось. Валялись разбросанные орешки, пивные бутылки; по полу тянулся поливной шланг. Ян убрал его под кусты, споткнувшись о растоптанные тапки, которые точно так же валялись в прошлый раз… Чертов Рип Ван Винкль не давал о себе забыть.

Ада притянула Юльку к груди и быстро отпустила.

– Как же вы решились… Ну, посмотрите наш город. Не столица, конечно; так, городишко вроде Ладисполя. Вы же были в Италии? Как, неужели не были?.. О, какая там красота! Я бы хоть сейчас поехала! Но не могу бросить брата, он так во мне нуждается…

Она разделывала селедку, покачивая головой от сожаления, что Юля не видела Европы («…что вы говорите, даже в Вене не были? – безумно много потеряли!»); помощь отвергла категорически.

– Нет-нет, давайте просто поболтаем, пока мужчины дымят. Поставьте тарелки на стол. Ах нет, возьмите вон те, с цветочками. Праздник есть праздник.

Юлька смотрела, как Ада разделывает селедку, выдирая серебристые блестящие внутренности пальцами с перламутровыми ногтями. Картинка надолго засела в памяти. При слове «Сан-Армандо» в первую очередь она вспоминала не пальмы, не желтые плоды в зелени, а красивые полные женские руки, терзающие рыбью плоть.