«Без пятнадцати двенадцать. Я никуда не поехал. По пути из аэропорта видел два наших кафе, но без тебя я туда не могу. Милая моя Египтянка, как мне тебя дождаться?..
Не знаю, зачем я это пишу, не отсылать же тебе вдогонку.
Пока ехал, начался дождь. Я забыл оставить свет, и дом на меня не смотрел, он стоял угрюмый и заброшенный. Вот и мне сейчас примерно так же без тебя. Горит лампа, Гилельс играет Шопена, я налил себе коньяк. Ты запретила мне думать о плохом – и я не думаю, я выключил это из своего сознания. Чего я испугался позавчера? Твоего страха: страх передается, как вирус гриппа. Человек уходит, еще не зная, что пять дней он будет выключен из жизни, валяться тряпкой, облизывать сухие губы.
…Ты сказала: “я не вижу нашего завтра”, ты с болью это сказала, в глазах у тебя был страх, а сейчас в самолете что-то веселое говоришь Антошке, смеешься. Я дал ему с собой Стругацких».
Закурив, Ян продолжал: