Джио + Джой и три французские курицы (ЛП)

И вот так моя подростковая влюбленность возвращается в мою жизнь. Но на этот раз это просто рождественское увлечение. Я уеду из Хоук-Ридж-Холлоу при первой же возможности и смогу забыть о Джованни, потому что такой парень, как он, не обратит на меня ни малейшего внимания. А если и так, то, как и все остальные, найдет недостаток и скажет «чао!».

ГЛАВА 3

ДЖОВАННИ

Я помог нескольким посетительницам, предложив им попробовать лучшую пиццу в меню — Томми назвал ее «Джио». Как и мне, им очень понравится пицца с местной острой колбасой, запеченным красным перцем, свежей моцареллой и рукколой. Также уговариваю их взять один из пирогов Мерили на десерт. Они приглашают меня присоединиться к ним.

Что я могу сказать? Я неотразим.

Опустив голову, Нико возвращается с рождественского рынка, как будто для одного дня ему уже достаточно людей. Что касается меня, то я общительный человек и боюсь оставаться в одиночестве.

— Хорошая новость — мы распродали все образцы, — говорит он.

— А плохая? — Я вытираю руки о фартук.

— Несколько женщин попросили твой номер телефона, — ворчит он.

— И это плохая новость, потому что?..

Прежде чем он успевает ответить, из кухни доносятся то нарастающие, то затихающие женские голоса, сопровождаемые смехом. Мы с Нико, оба холостяка, навостряем уши, как суслики, но вместо того чтобы обнаружить опасность, мы прислушиваемся к дамам.

— Поработай за стойкой немного. У меня перерыв на пироги. — Я направляюсь к двойным распашным дверям.

Брат качает головой.

— Фрэнки — твоя сестра, а Мерили занята. На днях я видел ее и Томми… — Он обрывает себя, как будто сказал слишком много.

— Да, да. Томазо ее застолбил. Я в курсе, брат. Но ты ошибаешься, если думаешь, что они там только вдвоем.

Словно внезапно осознав, что его оценка была неверной, и на кухне есть еще кто-то, кто не наша сестра или Мерили, а потенциальный кандидат для свиданий, он бросается к двойным распашным дверям. Я опережаю его, блокируя вход. Мы изо всех сил пытаемся оттолкнуть друг друга с дороги.

Пятеро из шести братьев Коста приехали в город холостяками — Пауло ведет себя скрытно. Однако что-то в воздухе здесь, в Хоук-Ридж-Холлоу, быстро меняет наш статус.

Томми положил глаз на Мерили. У Бруно и его помощницы любовь-ненависть, а Лука, предположительно, застрял в снегу с таинственной брюнеткой. Я знаю все это, потому что мы с Фрэнки часто болтаем. На прошлой неделе она начала рассказывать мне все это, пока моя племянница не прервала ее, требуя картошку, чтобы она могла нарисовать картину для Санты. Хэштег «Родительская жизнь».

— Смотри, тебя кто-то ждет, Нико. — Я киваю подбородком в сторону прилавка и шевелю бровями, намекая, что это симпатичная девушка.

Он оглядывается через плечо и тут же сникает.

— Миссис Козак. Опять. Ура. — В последнем слове не хватает энтузиазма.

Воспользовавшись случаем, я оттесняю Нико с дороги и встаю перед двойными распашными дверями на кухню.

В братской волчьей стае Нико стоит на пару рангов ниже меня. Из старших — Томми, Бруно, который, слава богу, перестал настаивать на том, чтобы мы называли его Брайан, Лука, потом я, затем Пауло и Нико. Он — младший брат, но Фрэнки — самая младшая, настоящий ребенок в семье. Впрочем, у нее уже есть свои дети, и четвертый на подходе.

Изображая непринужденность, я захожу на кухню под предлогом того, что мне нужно взять что-нибудь из встроенного холодильника.

Если взять, например, нас с Нико, то у нас совершенно противоположные подходы к женщинам. Если мне говорят, что я обладаю определенным обаянием, то он очень застенчив. Если посмотреть на таблицу его личной жизни, то там сплошные минусы. Он не сделал ни одного выстрела. Не набрал ни одного очка. Печальное положение дел.

Что касается меня, ну, я хожу на свидания. Для тех, кто обратил внимание, моя личная жизнь — это взрыв. Идеальный результат по всем пунктам. Можете спросить у моих поклонниц.

Когда подхожу к женщинам, то первым делом я считываю энергию в комнате. Они разговаривают по душам? Хихикают, болтают? Отлично знаю, когда нужно вести себя спокойно, а когда прыгнуть в омут с головой. Я достаточно часто выводил Фрэнки из себя, чтобы усвоить этот урок.

Девушки продолжают смеяться, так что можно предположить, что мое присутствие приветствуется. Я неторопливо подхожу с коробкой тертого сыра под мышкой, поставленной таким образом, чтобы мышцы были видны. Моя улыбка легкая, светлая, с намеком на флирт.

Оглядываю их троих, собравшихся вокруг рабочего стола из нержавеющей стали.

Фрэнки: очень беременная.

Мерили: вьющиеся волосы и фартук, покрытый мукой.

Новая девушка: объемные русые волосы распущенные волнами, она с грустью смотрит на пирог или тарт, лежащий на прилавке между ними.

— Эй, оставили для меня кусочек? — мягко спрашиваю я.

— Там ревень, — предупреждает Мерили, имея в виду, что на прошлой неделе я подумал, что она положила сельдерей в клубничный пирог.

— А что не так с ревенем? — спрашивает Фрэнки.

— Немного терпкий⁴. — Мои губы подергиваются от смеха над шуткой отца.

Мерили швыряет в меня кухонным полотенцем.