Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2

–Это жестоко, доктор! Ведь вы видите, как на ваших глазах я терзаю свое сердце, вы слышите, как я прошу, как я вас умоляю… Говорите же, говорите! Клянусь вам, что я выслушаю спокойно… Эта болезнь это бесчестье, возможно… О Боже! Вы не останавливаете меня, доктор? Доктор!

– Господин де Таверне! Я ничего такого не говорил ни ее высочеству, ни вашему отцу, ни вам Не требуйте от меня большего – Да, да.. Но вы же видите, как я истолковываю ваше молчание; вы видите, что я, следуя за вашей мыслью оказался на опасном пути; остановите же меня, по крайней мере, если я заблудился.

– Прощайте, сударь, – проникновенным голосом молвил доктор.

– Вы не можете оставить меня вот так, не сказав ни «да», ни «нет». Одно слово, одно-единственное – вот все, о чем я вас прошу!

Доктор остановился.

– Сударь! – проговорил он. – В свое время это привело к роковому недоразумению, которое вас так задело…

– Не будем больше об этом говорить.

– Нет, напротив. В свое время, несколько позднее, может быть, чем нужно, вы мне сказали, что мадмуазель де Таверне – ваша сестра.

А немного раньше вы с восторженностью, послужившей причиной моей ошибки, сказали, что любите мадмуазель Андре больше жизни – Это правда.

– Если ваша любовь к ней так сильна, она должна отвечать вам тем же, не так ли?

– Андре любит меня больше всех на свете.

– Тогда возвращайтесь к ней и расспросите ее. Расспросите ее, следуя тем путем, на котором я вынужден вас покинуть. И ежели она любит вас так же сильно, как вы – ее, она ответит на ваши вопросы. Есть такие вещи, о которых можно поговорить с другом, но о которых не рассказывают доктору. Возможно вам она согласится сказать, что я ни за что не могу открыть. Прощайте, сударь!

Доктор сделал еще один шаг по направлению к павильону ее высочества.

– Нет, нет, это невозможно! – вскричал Филипп, обезумев от душевной боли и всхлипывая после каждого слова. – Нет, доктор, я не так понял, нет, вы не могли мне это сказать!

Доктор осторожно высвободился и проговорил с состраданием:

– Делайте то, что я вам порекомендовал, господин де Таверне, и поверьте, что это лучшее, что вы можете сделать – Да подумайте! Поверить вам – это значило бы отказаться от того, чем я жил все эти годы, это значило бы обвинять ангела, искушать Господа! Доктор! Если вы требуете, чтобы я вам поверил, то представьте, по крайней мере, доказательства!

– Прощайте, сударь.

– Доктор! – в отчаянии воскликнул Филипп.

– Будьте осторожны! Если вы будете и впредь разговаривать со мной с такой горячностью, я буду вынужден рассказать о том, о чем поклялся молчать и хотел бы скрыть даже от вас.

– Да, да, вы правы, доктор, – проговорил Филипп так тихо, словно был при последнем издыхании. – Но ведь наука может ошибаться Признайтесь, что и вам случалось порой ошибаться – Очень редко, сударь, – отвечал доктор, – я – человек строгих правил, и мои уста говорят «да» только после того, как мои глаза и мой разум скажут: «Я видел – я знаю – я уверен» Да, вы разумеется, правы, иногда я мог ошибиться, как любой грешный человек, но уж на сей раз, по всей видимости, не ошибаюсь Итак, желаю вам спокойствия, и давайте простимся.

Однако Филипп не мог так просто уступить. Он положил руку доктору на плечо с таким умоляющим видом, что тот был вынужден остановиться – О последней высшей милости прошу вас, сударь, – молвил он. – Вы видите, как разбегаются у меня мысли. Мне кажется, я теряю рассудок Чтобы окончательно решить, должен ли я жить или умереть, мне необходимо услышать подтверждение о возникшей угрозе. Я сейчас вернусь к сестре и буду говорить с ней только после того, как вы еще раз ее осмотрите. Подумайте хорошенько!

– Это вам надо думать, потому что мне нечего добавить к уже сказанному – Обещайте мне – Бог мой! Это милость, в которой даже палач не мог бы отказать своей жертве – обещайте мне, что зайдете к моей сестре после визита к ее высочеству Доктор! Небом заклинаю вас: обещайте!

– Это не исправит положения. Однако раз вы настаиваете, мой долг – поступить так, как вы того желаете. Когда я выйду от ее высочества, я зайду к вашей сестре – Благодарю, благодарю вас! Да, зайдите, и тогда вы убедитесь в своей ошибке.

– Я от всей души этого желаю, и если я ошибся, я с радостью в этом признаюсь. Прощайте!

Получив свободу, доктор ушел, оставив Филиппа одного. Филипп дрожал как в лихорадке, обливался холодным потом. Словно в бреду, он не понимал, где он находится, с кем он только что говорил, того, что ему только что было открыто.

Он несколько минут невидящим взором смотрел на небо, в котором начали появляться звезды, и на павильон, в котором зажигались огни.

Глава 27.

ДОПРОС