Еда живая и мёртвая. 5 принципов здорового питания

– Специально уединяетесь, чтобы съесть сладкое?

– Нет.

– Ну тогда вы меня не интересуете как клиент: сахарной наркомании у вас нет.

Сама Биттен – женщина тяжёлой судьбы. Выйдя замуж за американца, она на несколько лет переехала вместе с ним в Калифорнию, но из-за бытовых неурядиц начала пить. В результате она попала в клинику для зависимых и вроде бы излечилась, но ей всё равно чего-то в жизни не хватало, и она начала есть сладкое и мучное. Теперь она уже хорошо знает о том, как работает этот механизм:

– Мы знаем, что люди, которые бросают, например, к урить марих уану, очень часто переходят на сладкое. Бывшие алкоголики и наркоманы тоже гораздо чаще, чем обычные люди, большими дозами пьют сладкие напитки. Новый наркотик замещает старый.

К счастью, медицинское образование не дало ей пропасть. Биттен вовремя прочитала о новейших исследованиях химии мозга и поняла, что она – мультизависимая. Так генетически устроен её мозг: ему не хватает дофамина, гормона удовольствия. В случае стрессов такой человек ищет забвения в чём угодно: алкоголе, игре, наркотиках. Все они стимулируют тот же самый центр удовольствия, на который действует и сахар. Но сахар может быть не обязательно в форме чего-то сладкого: всё, что содержит крахмал, даже картошка или выпечка, – тоже наркотик, потому что молекула крахмала – это непрочно соединённые вместе молекулы одного из сахаров – глюкозы. Другими словами, крахмал можно назвать «скрытым сахаром». Эта зависимость (а точнее, то нарушение химических процессов мозга, которое к ней ведёт) заложена в человеке с рождения. У Биттен оно настолько сильное, что сопровождает её всю жизнь: она вспоминает, что уже в детстве воровала у родителей (а иногда и в магазинах) шоколадки и чипсы и прятала их в своей комнате.

– Как специалист по зависимостям, я могу прийти на вечеринку и за пятнадцать минут разделить всех людей на три группы, – говорит она. – У первой всё нормально, они знают про вред сладкого и могут даже взять яблоко вместо куска торта. Вторая группа будет переедать просто от незнания или плохо воспитанных в семье пищевых привычек, но они могут остановиться. А третья группа – это настоящие больные, которые теряют контроль и не могут прекратить есть сладкое, хотя у них уже наступают какие-то очень вредные последствия. Мой случай был как раз из третьей группы.

Осознав неприятный факт, Биттен внезапно поняла, что это её шанс! Принципы лечения алкоголизма изучены неплохо: это в основном поддержка общества (как в «анонимных алкоголиках») и психотерапия, направленная на выработку нового смысла жизни. Эффект превзошёл все ожидания: Биттен исцелилась сама, а потом стала помогать другим. Местный повар Патрик после её лечения за полгода похудел на 50 килограммов. Он наполовину итальянец, наполовину швед и своим наркотиком считает хлеб в любых видах: макароны, пончики, пицца…. – Когда я встретил Биттен, то был уже очень толстым, – рассказывает мне Патрик. – Я хотел похудеть, но думал, что это невозможно, потому что мне казалось, что ничто не может меня заставить перестать есть макароны. К счастью, общение с людьми с аналогичной проблемой и чёткое знание, что делать, просто дали мне новую жизнь! У меня, как и у всех, бывают тяжёлые срывы, но я теперь знаю, что это за болезнь и к кому обращаться за помощью.