Эдмонд Гамильтон. Невидимый Повелитель

— Боюсь, я могу сообщить вам ещё меньше, — сказал президент. — Я знал, что Грэнтэм вчера будет работать допоздна, и хотел с ним встретится. Было, должно быть, около трёх часов, когда я вошёл и обнаружил, что он лежит на полу, оглушённый. Сначала я вызвал врача, а затем полицию.

— Вы не видели, чтобы кто-то уходил, когда вы вошли?

— Никого не видел.

— Но разве три часа ночи не довольно необычное время для посещения ваших профессоров? — Спросил Уэйд.

Президент Эллсворт, казалось, был несколько встревожен вопросом, он посмотрел на Грэнтэма, а затем снова на детектива.

— У меня была причина личного характера, но я не возражаю против того, чтобы рассказать вам о ней. Дело в том, что в течение вечера меня беспокоил этот эксперимент и теория Грэнтэма. Прекрасно зная о его честности, я осознал, что в его работе есть оттенок сенсационности, который может негативно отразиться на нашем институте, и хотел попросить его не спешить с этим делом, чтобы не стать объектом для критики.

— Вполне естественно, — прокомментировал Уэйд. — А что насчёт этого Грея? Вы сказали, что именно после его ухода вас ударили сзади?

— Да, но вряд ли это делает его преступником, — сказал Грэнтэм. — Грей абсолютно предан нашей работе, и, хотя он несколько молчалив и замкнут, на него вполне можно положиться.

— Вы знаете, где он живёт?

— Конечно, меньше тысячи ярдов отсюда — в меблированных комнатах наискосок от этого угла кампуса.

Сержант Уэйд повернулся к одному из одетых в синее офицеров и что-то быстро сказал ему. Когда мужчина ушёл, он снова повернулся к физику:

— Этот Грей, однако, знал всё о вашем только что законченном проекторе, знал то, что было известно лишь немногим. И раз он видел, как прибор делает человека совершенно невидимым, то должен был знать, какие возможности даёт обладание им любому, кто хочет заняться преступной деятельностью?

— Многие знали, — возразил доктор Грэнтэм. — Президент Эллсворт поднял эту тему на нашей вчерашней демонстрации.

— Однако вы не можете сказать, что невозможно, чтобы Грей, якобы уйдя, прокрался обратно в лабораторию, ударил вас и забрал проектор? — Продолжал Уэйд.

Грей не вернулся

Доктор Грэнтэм задумался.

— Нет, — медленно сказал он, — но я бы сказал, что для любого, кто знал Грея, это покажется невозможным.

Уэйд замолчал, видимо, что-то обдумывая, но прежде чем он успел задать ещё один вопрос, вошёл офицер, которого он послал вниз, и коротко заговорил с ним вполголоса. После этого Уэйд снова повернулся к физику.

— Как же так получилось, что Грей так и не вернулся в свои комнаты, когда уходил отсюда, и его не видели там с тех пор, как он ушёл вчера утром?

— Боже правый! — взволнованно вскричал Картон. — Значит это Грей…

На лице доктора Грэнтэма отразились изумление и беспокойство.

— Грей не может быть преступником, — упорствовал он. — Я просто не могу поверить, что это был он. Скорее всего, это был какой-то вор, который обнаружил, что дверь в помещение открыта, и, увидев, что я собираюсь запереть проектор, ударил меня, чтобы забрать его.

— Грей или кто-то другой, — заметил Уэйд, — но этот кто-то в данный момент разгуливает по Нью-Йорку с вещью, которая, если вы правы, может дать ему возможность ходить по улицам незамеченным.

— Вы ведь постараетесь поймать его? — встревоженно вмешался президент Эллсворт. — Я мало что знаю о механизме Грэнтэма, но, несомненно, он будет представлять страшную угрозу, пока не будет пойман тот, кто им владеет.

— Мы сделаем всё возможное, — мрачно ответил ему Уэйд. — Но будет довольно сложно заставить полицию искать кого-то, кого они не смогут увидеть! Даже если в управлении вообще поверят в эту историю. Но я бы не стал беспокоиться об этом, сэр — видимый или невидимый, мошенник не может долго оставаться на свободе, когда тысячи людей сосредоточены на его поимке.

— Я искренне надеюсь, что вы правы, — сказал президент Эллсворт, поворачиваясь к двери со шляпой в руке. — Увидимся завтра, Грэнтэм, берегите себя.

Когда он ушёл, доктор Грэнтэм тихо сказал:

— Я рад, что он не до конца осознаёт ужасающую природу происходящего. Я не хотел напрасно беспокоить его. Взял ли проектор Грей или кто-то другой, сейчас это не имеет значения. Факт, кошмарный факт, заключается в том, что он есть у кого-то, кто уже доказал свою безжалостность. И с его помощью он может обрушить такой ужас на Нью-Йорк — да и, пожалуй, на всю страну — какой не имеет прецедентов!

— Один человек? — скептически переспросил Уэйд.

— Один, но невидимый! — воскликнул Грэнтэм. — Вы понимаете, что это значит? Это значит, что власть этого человека, кем бы он ни был, не имеет границ. Это означает, что он может поразить любого, кого пожелает, даже если этот человек окружит себя тысячей телохранителей. Это означает, что нет ни одной крепости, ни одного надёжного помещения, которые могли бы удержать его, нет ничего, чем он не мог бы завладеть просто среди белого дня. Он может стать, если захочет, невидимым тираном, наводящим ужас на весь мир!