Эффект безмолвия

– Проверки проходят хорошо, пока живете по понятиям! – заверил Хамовский. – У нас есть ревизоры, которые представят как нарушение даже сон в выходной. У нас есть следователи, сочиняющие уголовные дела, как литературу. У нас есть судьи, которые – по максимуму, не смотря в дело. А вас есть за что взять. Знаю я ваши ремонты в общежитиях, списания и премии. Что вы ерепенитесь?

– Я вас не понимаю, – отстранилась Горилова. – И в таком тоне с вами разговаривать не хочу. Я пока еще депутат и обладаю неприкосновенностью.

– Найдем нарушения, на Думе проголосуем, и не будет у вас неприкосновенности, – бросил Хамовский…

Горилова шла домой понурая. Она понимала, что финансовые ищейки Хамовского могут утопить кого угодно. Перед ее мысленным взором пролетали лица Болонских, Калкина, Мандосовой, Самхуян, Сирдиковой. По одиночке они покупались, но группой имели силу. Угрозы Хамовского не были пустыми бреднями. Разжиревший, потерявший мужскую силу глава маленького нефтяного города брал добычу чужими умами, когтями, зубами и другими членами и мог взять ее – Горилову, так, что она не узнала бы – кто…

Она пришла домой вечером, когда семья готовилась отдыхать. Горилов-старший, ее муж, ел котлеты из щуки под щебет телевизора, а сын, Горилов-младший, расстреливал обезумевших компьютерных солдат, подчинявшихся тени сумасшедшей девчонки.

– Выключаем все и идем на кухню! – крикнула Горилова прямо с порога квартиры, дрыгая ногами и отбрасывая от себя туфли. Декоративная собачка Джульбарс, выскочив из комнаты навстречу хозяйке, получила туфлей в морду и с визгом умчалась обратно. Вторая туфля улетела в зал, где сидел муж, и, попав в переключатель каналов, заблокировала его, превратив экран в смешение кадров.

– Дорогая, что случилось? – спросил обеспокоенно Горилов-старший.

– Мам, ты что? – выскочил на визг Джульбарса Горилов-младший.

– Все на кухню. Вы мужики или кто? – грозно проговорила Горилова. – Я семью кормлю, нужна ваша помощь.

Все трое Гориловых сели вокруг кухонного стола и Горилова произнесла:

– Меня могут посадить еще до Нового года. Хамовский хочет либо повесить свое уголовное дело на меня, либо провести в организации проверку и накопать на тюремную камеру. Я его дело брать на себя не хочу, а защищать наше житье-бытье наша общая обязанность.

– Я правильно понял, что твоя ахиллесова пята – документы организации? – спросил Горилов-старший.

– Да, – ответила Горилова. – Оформлено все правильно, но ручаться ни за что нельзя. Вон сынок таскает деньги из карманов. Вроде свой, но действие называется – кража. Через мою организацию столько денег прошло, сколько весь город не стоит, а на камеру надо всего ничего.

– Мама, а нельзя в документах циферки и подписи подтереть? – спросил Горилов-младший, привыкший подделывать подписи в дневнике.

– Такие фокусы только мы, твои родители, пропускаем, – грозно сказала Горилова. – А комиссии только того и надо, чтобы еще подделку документов пришить.

– Нужные документы надо украсть, а остальное – поджечь. Огонь все вычистит, а что не вычистит, пожарные смоют, – сказал Горилов-старший.

– Это и без тебя ясно, – сказала Горилова. – Но как?

Горилов-старший работал электриком в одной из организаций маленького нефтяного города и в особенностях случайных пожаров разбирался.

– Ты и сама знаешь, – ответил Горилов-старший. – Что, в твоем ведомстве не горели деревянные здания? Вспомни причины.

– Ну пьянство, не затушенные окурки, – нетерпеливо отмахнулась Горилова. – Замыкание электропроводки…

– Электричество и станет нашим спасителем, – сказал Горилов-старший.

– Если пожар произойдет из-за неисправной проводки, то меня же и накажут, – напомнила Горилова.

– Сынок, выйди из кухни в свою комнату и послушай музыку, – сказал Горилов-старший и Горилов-младший нехотя удалился.

Как только из комнаты Горилова младшего понеслись современные музыкальные ритмы, Горилов-старший сказал:

– Дорогая, ты и сама знаешь, сколько пожаров возникает из-за оставленных включенными чайников и лампочек.

– Мне надо, чтобы выгорел архивный кабинет. Если там оставить чайник, это вызовет подозрение, – напомнила Горилова.

– Лампочка-то там есть? – спросил Горилов-старший.

– Конечно, – удивилась глупости вопроса Горилова.

– Тогда слушай, у тебя два варианта, – сказал Горилов- старший. – Оставить на ночь включенной лампу освещения помещения, либо, что еще лучше, внести в архив настольную лампу с абажуром и пластиковым цоколем, и также оставить ее включенной.

– И что это даст? – удивилась Горилова. – У нас бывает, что свет забывают выключать, и ничего не происходит. Мне нужен обязательный пожар, а не возможный.

– Не торопись, – остановил супругу Горилов-старший. – Слушай дальше. Наша задача: сделать для нашей самовозгорающейся лампы еще один абажур – бумажный. Он должен быть достаточно широк, и быть полностью непроницаем для воздуха. Поближе к нашему абажуру располагаешь бумагу отдельными листами, как тонкие прутики для розжига костра, а далее уже свои пачки, рядом оставляешь кружку со спиртом – он сгорает полностью.

– А как же все вспыхнет? – спросила Горилова.