Эффект безмолвия

– Старайтесь, спасибо, – пренебрежительно бросил слова Хамовский, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

***

Кухонная политика города

«Чтобы обсосать косточки, надо их вначале приготовить».

Вечером этого же дня в знакомой нам кухне Хамовского произошел еще один разговор на тему Алика.

– А оленина-то сегодня удалась, удалась, – хмуро оценил Хамовский и спросил. – Как на работе?

– Жители все какой-то правды ищут, а твой Алик учудил. Суд не состоялся из-за его болезни, – ответила жена, хлебая бульон.

– Знаю. Уже расследовали, – ответил Хамовский по привычке, выбивая мозг из кости о столешницу. – По бумагам все в порядке. Может, болеет, может – дуркует. Этих врачей не поймаешь. Сам приходил. Неприятный тип из него получился, а ведь был такой хороший.

– Зазнался, – выставила диагноз жена. – Ты его начальником поставил, человеком сделал, а он зазнался. Книжку про тебя выпустил, да еще и по телевидению уголовное дело раскручивает. Кстати, по его письму нас заставляют изменить решение о телевизионной съемке.

– Придется разрешить? – обеспокоенно спросил Хамовский. – Сейчас не время для конфликтов в телевизоре.

– Они будут снимать все заседание, если Прислужков согласится, – ответила жена.

– Если так, то он не согласится, – успокоился Хамовский.

– А ты уверен? – спросила жена.

– Завтра вызову и объясню, – ответил Хамовский. – Кстати, Прислужков просит, чтобы Алика наказали за фокус с болезнью.

– Как наказать? – спросила жена.

– Когда ты захотела, чтобы в твою честь памятник в городе появился, так я весь депутатский состав организовал и не спрашивал тебя: как? – зло произнес Хамовский. – Памятник женщине-матери в парке стоит, и даже батюшка его освятил.

– Мы, единственное, можем судебное заседание провести перед самым Новым годом, вручить решение 31 декабря, – предложила жена, – а там все десять дней, отведенные на кассационное обжалование, попадут на десять праздничных дней. Юристы отдыхают. И у твоего поэта останется лишь один день на подачу кассационной жалобы.

– Хор-р-рошая мысль, – согласился Хамовский и с наслаждением всосался в мозговую косточку. – Куда он против всего города лезет?

Хамовский любил символы. Суд, проигранный в канун Нового года, – верное средство для порчи настроения, а там и до болезни недалеко. А если сбудется примета: как встретишь Новый год, так его и проведешь, – то у революционера хватит времени, чтобы потосковать по прошлой беззаботной жизни.

***

Алик, конечно, не знал замыслов Хамовского, он читал ответ суда и радовался. Удалось добиться разрешения на видеосъемку, которую могло остановить только нежелание этой видеосъемки самим главным врачом. Это казалось маловероятным, поскольку именно Прислужков настаивал на опровержении фраз о медицине, прозвучавших в телепрограмме, посвященной обсуждению статьи Президента России «Россия вперед». По логике, главному врачу было выгодно, чтобы население увидело по телевидению, как он в суде обыграет телерадиокомпанию, покажет силу городской медицины. А с точки зрения телевидения: такой материал мог стать очень зрелищным. Алик впервые захотел отметить приближение Нового года в телерадиокомпании с ее коллективом.

ПРАЗДНИК

«Потерянная в стирке пуговица ничтожна перед обретенной чистотой».

Празднично оформленную корреспондентскую телерадиокомпании маленького нефтяного города заполняли бутерброды с маслом и шпротами, бутерброды с огурцами и шпротами, дешевая копченая колбаса, магазинные салаты, а также сотрудники, песни под гитарные аккорды, веселые разговоры, но веселые разговоры продолжались ровно до тех пор, пока спиртное окончательно не испортило способность мыслить.

Алик смотрел, как Букова играет на каком-то местном инструменте, зажатом в губах, и думал о своем:

«Алкоголь тормозит свежую мысль, отпугивает ее, словно «Дета» комара. Нет, неверно. Хорошая мысль комаром быть не может. Она – роза, белый гриб. Стимуляция мозга алкоголем схожа с поиском грибов на заасфальтированной площади. Чем больше пьешь, тем крепче асфальт. Можно найти много мусора, торговых лавок и скамеек для отдыха, но корзинка останется пуста…».

***

Пьяный бред

«Не успеешь насладиться пьянством, как приходят последствия».

– Я знаю все про всех в этом коллективе: кто чем дышит, кто с кем спит, кто кого любит, – прервал мыслеброжение Алика Павшин, бывший уже очевидно пьяным. – Мне все рассказывают.

– Мне тоже рассказывают, – ответил Алик, чтобы не отставать от конкурента. Он не культивировал доносы, выслушивал только то, что рассказывали, поэтому знал кое-что и лишь про некоторых.

– Я даже знаю, кто вам рассказывает, – ответил Павшин и окинул зал неопределенным взглядом. Павшин мог говорить, что хотел, и вести себя, как хотел, потому что его заявление на увольнение было уже подписано, и до самого факта увольнения оставалось всего три дня вместе с выходными.