Эффект безмолвия

Когда море волнуется – на берег выбрасывается мусор и разбитые корабли. Если сердце волнуется – надо чистить мысли. Любой ураган создает только мусор. Какие бы намерения ни были при вызове урагана, можно надеяться только на мусор и на возможность того, что ненужный предмет превратится в мусор. Вызывая ураган надо готовиться потерять самое дорогое.

***

Увольнение из телерадиокомпании приближалось – это Алик понимал и решил загладить старую вину.

ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ

«Быков и людей увлекает на смерть всего лишь кусок цветной ткани».

В Интернете Алик нашел номер телефона прессслужбы государственной Думы округа, созвонился, добыл номер мобильного телефона опальной в маленьком нефтяном городе депутата Матушки и позвонил.

– Насколько я знаю, вы в городе, – с надеждой произнес Алик.

– Да, – удивленно ответила Матушка, поскольку знала о запрете для СМИ, исходящем от главы маленького нефтяного города, на контакты с нею.

– Я приглашаю вас в нашу телестудию на интервью. Вы давно у нас не были, поэтому отказа не приму, – так весело произнес Алик, будто готовился не к смерти, а к дню рождения.

– Спасибо, – никак не проявляя удивления, согласилась Матушка. – Я действительно давно не отчитывалась перед жителями.

– Вот и подходите, когда ждать? – спросил Алик.

– Через пятнадцать минут буду, – ответила Матушка.

Слегка прихрамывая, Матушка зашла в телерадиокомпанию маленького нефтяного города. Алик всмотрелся. Потеря веса не омолодила ее. Лицо мелко измяла старость. Но радость от возвращения на давно забытую трибуну светилась в ее глазах.

Прошлые конфликты во время оттепели всегда забываются. Она понимала, что Алик рискует должностью, пригласив ее на интервью, но ей это интервью было выгодно, и, зная Алика, она понимала, что в этом приглашении он имел и свой интерес.

Излишнее объяснение съедает предмет. Чем дольше крутишь карандаш в точилке, стараясь сделать его максимально острым, тем короче он становится, тем меньше он служит.

– Я приехала сюда, как член фракции,.. – начала излагать цели визита Матушка.

Алик поморщился.

– Прошу, все, что угодно, но никакой рекламы «Единой России», – отрезал он.

– Да, ладно, ладно, – начальственно с оттенками материнской любви согласилась Матушка, не принимая всерьез антипатии Алика к тиражируемой всеми редакторами политической партии…

Съемочный павильон уже сиял фонарями. Матушка и Алик не были новичками, деревенеющими перед стекляннокосмическими взглядами телевизионных камер.

Видя на мониторе, что он в кадре один, Алик без промедления открыл программу:

– Здравствуйте, уважаемые телезрители. Сегодня у нас в гостях человек, которого давно уже не было в этом съемочном павильоне, которого многие любят и на которого многие надеются. Это Матушкова…

Скачок с крупного плана на общий, словно бы распахнул занавес. Алик ощутил приятную неожиданность, которую испытал обычный зритель, и котлету, застрявшую в дыхательном горле главного телезрителя маленького нефтяного города – его главы – Хамовского. Это его развеселило, а затем порадовала сама Матушка.

– Если бы не Алик, то это интервью не состоялось бы. Он меня пригласил сюда. Я вообще считаю, что это самый достойный журналист этого города…

Алик сделал эту передачу так, будто в последний раз выступал в эфире местного телеканала. В ходе интервью он напомнил об уголовном деле Хамовского, о врачебных ошибках и о росте младенческой смертности, но все упоминания Матушки о фракции «Единая Россия», от которых та не удержалась, он вырезал при перезаписи программы.

После этого интервью жители города, встречая его на улицах, спрашивали телефон знаменитой депутатши, а сама Матушка позвонила из столицы округа ему лично домой и предложила помощь. Она щебетала, как птица в предчувствии весны, но Алик прекрасно знал цену ее весеннего щебета, он всегда исчезает, стоит подуть холодным ветрам, а в отношении политики – это просто дань вежливости:

– Я буду следить за ситуацией…

– Обязательно сообщайте мне обо всем…

– Свяжусь с губернатором…

Хорошая музыка лишь услаждает слух, а ее исполнители редко приходят на помощь, но искра надежды в сердце Алика возникла, как итог столкновения с высоким искусством весеннего щебета Матушки.

«Возможно, она и вмешается», – внезапно поверил даже Алик, с его-то опытом, но он был не единственным обманутым Матушкой в этом маленьком нефтяном городе, что его извиняет. Собственно, он тут же покуражился сам над собой:

«Иллюзии как пламя свечи, они живыми тенями бродят по стенам, но стоит задуть неустойчивый огонек, как окружающий мир погружается во мрак».

«Нет, – поправил он сам себя. – Свечу можно зажечь еще раз. Неверное сравнение.