Эффект безмолвия

Как смотрят на подопытных крыс в исследовательской лаборатории, Алик не знал, пока не ощутил на себе любопытный взгляд секретарши, сопроводивший его выход из кабинета Хамовского. Он покинул приемную и, уже спускаясь по лестнице, вытащил из кармана диктофон и включил его. Из миниатюрного динамика тихо, но вполне различимо, раздался голос Хамовского…

***

«Страх перед наказанием – вот главное достижение всех главных религий. Страх перед всевышним, страх страшного суда, страх перед неизвестностью подменяются в большинстве – в страх перед земной властью, – опять размышлял Алик, сидя в своем любимом домашнем кресле. – Причем страх, видимо, имеет и генетическую природу. Те, кто демонстрировал страх или тщательно скрывал свои истинные чувства – получали богатство и выживали куда чаще тех, кто не имел страха. Они давали больше потомства…»

ПРОЩУПЫВАНИЕ ВЕРЫ

«Наука – это умение сложно объяснить то, что и так ясно».

Алик вернулся в телерадиокомпанию в расстроенных чувствах. Все сходилось. Странность, о которой доложила несколько дней назад Пупик, теперь странностью не казалась…

Бухгалтерша тогда зашла в кабинет Алика без приглашения и сообщила:

– Во входящей документации прислали положение о ликвидации предприятия.

– Ну и что? – спросил Алик, хотя сразу понял, что подобная бумага случайно не могла попасть в разноску и, скорее всего, она подразумевала намек на прискорбные обстоятельства.

– Как, что? – переспросила удивленная Пупик. – Зачем нам его прислали? Я перезвонила – никто ничего не знает. Может, вы знаете?

– Нет, – ответил Алик.

– Странно, – озадаченно развела руки в стороны Пупик.

– Может, ошиблись? – предположил глупость Алик.

– Да нет, скорее, чтобы мы изучали, – ответила, нахмурившись, Пупик, которой не нравились неприязненные отношения Алика с депутатами. – А глава ничего не говорил по этому поводу?

Пупик, как и многие в городе, считала, что действия Алика поддерживаются главой, и в этом Хамовский был прав.

«Значит это хитрая игра, – рассуждала она. – Если глава поддерживает шефа, все остальное не важно».

– Хамовский доволен, – скупо и не давая повода для паники, ответил Алик…

***

Пуля, сменив копье, в процессе развития цивилизации, не изменила предназначения этих предметов и не сделала их более человечными. Прогресс средств не изменил задач человека и его инстинктов. Спустя тысячелетия в человеческом мире благополучно выживают только представители племени, помогающие выжить вождям, все остальное насильно используется для указанной цели выживания или уничтожается. Алик понял, что открытой войны с Хамовским не избежать, а значит надо незамедлительно действовать, потому что единственное оружие, имеющееся у противоборствующего Системе – это скорость и неожиданность…

– Хамовский с Клизмовичем хорошо потрепали меня за интервью на радио и интервью в «Тюменских известиях», – сказал Алик, войдя в кабинет Пальчинковой.

– И что они говорили? – требовательно поинтересовалась Пальчинкова.

Но Алик пришел не для того, чтобы облегчить душу, а для того, чтобы рассказать своему заместителю то, что ей следовало знать, исходя из его, Аликова замысла.

– Какая-то сука, из депутатов, по словам Клизмовича, сболтнула, что мое интервью «висит» на сайте «Тюменских известий», – сказал Алик, уже сидя на диване и под сукой, предполагая саму Пальчинкову. – Те, вроде как, прочитали и возмутились. Клизмович нажаловался главе, и началось…

Пальчинкова на «суку» никак не отреагировала, как при подходе хищника некоторые животные притворяются мертвыми.

«А может, и не она сообщила, – подумал Алик, оценивая ее реакцию.

– Ну, что говорили-то? – с нарастающим интересом спросила Пальчинкова.

– Разбирали мое интервью по косточкам, – преподнес Алик ту часть правды, которую Пальчинковой надо было знать. – Весь текст почеркали, выделяя фразы, до которых можно докопаться.

– Да ты что! – вполне реально изумилась Пальчинкова.

– И к нашему с тобой интервью претензии были, – Алик решил привязать Веру к камню, который тянул под воду его. Чем больше народа привязано к одному камню и пытается не утонуть, тем меньше у камня возможностей достичь грунта и выполнить миссию утопителя.

– А там-то что!? – огорченно возмутилась Пальчинкова.

– Клизмович воду мутит, – штампанул Алик, не вдаваясь в подробности.

– Вот старый козел, – определила Пальчинкова.

И тут Алик передал ей почтового голубя, с которым пришел:

– Но я весь разговор записал на диктофон.

Алик вытащил из наружного кармана пиджака серебристую сигару диктофона и покачал им перед Пальчинковой.

– Запись можно использовать, – сказал он. – Они же не думают, что я уйду безропотно, как мои предшественники.

– А что они говорили? – повторилась Пальчинкова, опасливо поглядывая на диктофон.

Алик включил запись, раздались знакомые голоса. Заметив, что Пальчинкова их узнала, Алик выключил запись.