Эффект безмолвия

– Хорошую работу найти практически невозможно, – говорил Александр, московский друг Алика, о Москве. – Все работают кланами. В кланы включаются родственники, друзья, хорошие знакомые. Профессионалов принимают тогда, когда надо закрыть дыру, где надо пахать…

То о чем говорил Безмер, Алик перевел его слова в отношении журналистики:

«Дело власти – изначально свободное и хаотичное население загнать в клетки. Дело финансируемых властью журналистов хвалить эти клетки, но это полбеды.

Вторая ее половина заключается в том, что в случае злоупотреблений во власти журналисты становятся заложниками позитивной информационной политики. Страх потерять работу трансформирует саму работу в угодничество или формалистику.

Что делать? Каждый решает сам. Кто-то уходит, кто-то пьянствует, кто-то слепо зарабатывает, а кто-то пребывает в состоянии любви, как назвал это унизительное состояние директор тюменского телевидения на одном из съездов руководителей СМИ. Люди оттачивают инстинкты, позволяющие получать блага, до степени порабощения этими инстинктами. А дальше что? Где тот ребенок, который любил жизнь?»…

Абсолютное использование журналистики для потребностей власти, проповедуемое Безмером, не делало его менее интересным собеседником. Алик сел в редакционный «Соболь» и через короткое время был в администрации маленького нефтяного города.

– Говорят, к нам идет комиссия? – спросил Алик, как только зашел к Безмеру.

– Да, – бесхитростно ответил Безмер. – И эту комиссию возглавляю я.

Подобная неожиданность, не вынудила Алика обнаружить удивление.

– Жаль, – тут же спровоцировал он. – Квашняков мог бы больше накопать для моей последующей работы.

Безмер знал о враждебных отношениях между Аликом и Квашняковым, знал, что комиссии поставлена задача уволить Алика и то, что тот говорил о какой-то последующей работе, поставило его в тупик. Он с интересом взглянул на Алика и продолжил:

– Задачи комиссии пока не определены, но известно, что будут проведены собрания в коллективе.

– Но зачем? – спросил Алик.

– Алик, с вашим-то послужным списком вы найдете работу легко, – уклончиво ответил Безмер. – Вам нечего бояться.

– А если я устрою небольшую войну? – пригрозил Алик.

– Не забывайте, мы можем вам дать рекомендацию, – объяснил Безмер. – А может напротив…

«Если я и уйду, то туда, куда ваши руки не дотянутся», – хотел было сказать Алик, но вовремя остановился и просто спросил:

– То есть задача – накопать на увольнение?

– Ничего не могу сказать, – ответил Безмер, на лице которого образовалась деланная улыбка.

Человеческое общество имеет мало общего с человеческим организмом, где каждая часть тела выполняет определенную функцию, не зарится на функции других и беспрекословно служит авторитарным целям единого мозга. В человеческом мире мозгов много, организм этого мира изменчив и конфликтен. Сердце может переместиться в пятку, а ягодицы или загребущая рука – сместить голову, чтобы последнее не произошло, цивилизация придумала ряд доказательств интеллекта и порядочности.

Но, как изворотливые школьники во время экзаменов, так и ягодицы или загребущая рука, оказавшись на месте головы, стараются обойти систему доказательств, внушить обществу уверенность, что голова на месте. Все, что им мешает, либо очерняется, либо лишается голоса. Журналистика в условиях искажения доказательств становится невостребованной как специальность по объективному показу мира, она становится шулерской инстанцией подделки доказательств.

ПОТЕРПЕВШИЙ

«Добычу загоняет не охотник, а его собаки».

Промелькнувший за дверями открытого кабинета бывший преподаватель литературы тюменского университета напомнил Алику об удачном с ним интервью на тему русского языка. Тяга к прошлым знакомцам выгнала Алика из кресла, он выскочил в коридор к Фаллошасту и провел его к себе, ощущая в качестве непрошенного гостя запах тяжелого похмелья, пробивавшийся сквозь маскирующий аромат одеколона.

– Слышал про вашу награду. Поздравляю. Растем?! – казенно поприветствовал Фаллошаст.

– Как у вас дела? – прервал Алик, не любивший формальной словесности.

– Не очень, – поморщился Фаллошаст и будто нехотя принялся жаловать. – Я им провел выборы. Видели, какая явка? Думаете это так просто? Мне кое-что заплатили. Но мне нужна постоянная работа. Я же не могу ждать ее от выборов до выборов. И вот вызывает меня Хамовский. Спрашивает: «Какую должность хотел бы?». «Где больше платят, – отвечаю. – Вытяну все. Работы не боюсь». Он вызывает Лизадкова и дает ему указание. Тот в свою очередь вызывает кадровичку. Предлагают, знаете что? Заместителем завхоза в ресторане «Юность комсомола». Думаю, попробую, там видно будет. Вот месяц отработал. Знаете, сколько получил? Восемь тысяч с копейками. Как на это жить, не представляю. Но идти отказываться – подумают: работать не хочет. Там шептунов достаточно…