Эффект Доплера (СИ)

Может, это всё-таки лучше сигарет. Сахар, может, тоже убивает, но не так усердно, как никотин или отношения.

Она с радостью делится лакомством, а затем мы включаем очередную кассету со сборником песен из 90-х. Сэм изредка подпевает, а собака, весело виляя хвостом, поддерживает её своим лаем. Я понимаю, что нахожусь в дурдоме, совершенно точно.

Мы останавливаемся в той же гостинице, в которой были вчера. Благо, нам разрешают переночевать с собакой за дополнительную плату. Я до последнего думал, что придётся оставить собаку в машине.

Рано утром мы выезжаем и уже вечером пересекаем отметку в тысячу километров, даже больше, я, вроде как, не считал. Но в семь вечера мы проезжаем табличку с надписью Ричмонд-Хилл. Уже через десять минут мы подъезжаем к дому Натаниэля. Собака весело виляет хвостом, когда слышит через открытое окно радостный вопль Ариэль. Малышку ждёт сюрприз, я предвкушаю, что наверняка ослепну от её счастливой улыбки.

Сэм берёт свой рюкзак, роется в нём в поисках чего-то важного, но затем её руки находят кое-что, и эта вещь расстраивает её.

— У тебя всё хорошо? — спрашиваю я с заботой, и удивляюсь, почему мне вообще интересно, что такого особенного лежит в её рюкзаке, почему она грустит, и ради чего я спрашиваю? Раньше мне было неинтересно получать ответы на подобные вопросы, я плевал на людей, но теперь слова буквально вырываются с моего рта. На заметку: найти пластырь у Ната и заклеить себе рот на хрен.

— Забей, — она закрывает рюкзак и открывает дверь наружу. Собака вылетает на улицу, вслед за ней выходит Сэм. Я вылезаю последним и закрываю машину на замок. Я вижу, как девушка переминается с ноги на ногу — её явно что-то беспокоит.

И всё-таки, что именно лежит в её рюкзаке? Может, она хотела мне что-то отдать?

— Прости, мне, наверное, пора.

— Почему ты извиняешься? — не понимаю я.

— Из-за банальной вежливости. Ты, видимо, думал, что я останусь.

— Я перестал думать ещё со вчерашнего вечера.

Она улыбается. Мне хочется пожать ей руку или что-то вроде этого. Это было бы очень глупым и неуместным жестом с моей стороны. Даже объятия на прощанье пришлось выбросить из головы. Сэм не хочет делиться проблемами и плохими мыслями — её право, я не буду настаивать. Мы и так достаточно друг другу рассказали за эти три дня. Мы слишком… доверились. Я никогда ни с кем не сближался так быстро и так безрассудно. О чём я только думаю? Зачем мы делаем это? Общаемся. Ради чего?

Затем я вспоминаю, что рядом с Сэм мне почему-то не снятся кошмары, и ей, кажется, тоже. Может, мы проводим время вместе, чтобы ночью нормально поспать? Я подавляю смешок, мне, правда, хочется рассмеяться вслух, когда я вдруг думаю о такой нелепой ситуации. Что, если нам до конца жизни придётся спать вместе, лишь бы нас не мучили кошмары? Может, нам прямо сейчас стоит по-быстрому сгонять в загс, затем в церковь, или наоборот? Не знаю, какие нынче обычаи, и как это происходит.

— Ещё увидимся, надеюсь, — Сэм не прощается. Я не считаю эти слова чем-то вроде «пока» или «удачи, Кью». Она не говорит этого. Вместо прощальных слов она намекает на дальнейшую встречу, может именно поэтому мы не обнимаемся на прощанье и не целуем друг друга в щеку, как это делают подружки.

Я провожаю Сэм взглядом — проводить её до дома мне не хватает смелости, или мозгов — предложить ей нечто подобное. Когда она скрывается за поворотом, я замечаю, как собака жалобно скулит, глядя куда-то в сторону унылыми глазами. Через некоторое мгновенье она разворачивается ко мне и смотрит так, словно я виноват в уходе Сэм.

— Что? Ты чем-то недовольна?! — я возмущён. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Побежал за ней? Тебе надо — ты и беги.

Собака срывается с места и бежит за Сэм. Я ошарашенно смотрю ей вслед. Благо, через минуту малышка Джуди возвращается. Я грустно вздыхаю.

— Наверняка, она села на автобус. Ты её уже не догонишь.

Мы подходим к двери, и я впечатываю указательный палец в кнопку звонка.

Нат открывает нам, и первое, что я вижу — его огромные мешки под глазами. Теперь они ещё больше обычного, а цвет кожи превратился не в обычный бледный оттенок, а в полупрозрачный. Нат умирает на глазах. Я понимаю, что случилось что-то ужасное.

Он не рад моему приезду. Ему плевать. Он не замечает собаку, которая неловко входит в дом следом за мной, обнюхивая пол. Ариэль сидит и смотрит мультики по выключенному телевизору. В доме стоит гробовая тишина. Тогда ещё я не знал, что выражение «гробовая тишина» — именно те самые слова, которые больше всего подходят данной ситуации. Я знаю, вернее, догадываюсь — произошло нечто необратимое. Я ничем не смогу помочь Натаниэлю, только лишь своим присутствием. Словами здесь не поможешь. Ему уже не станет легче.

Собака прыгает на диван к Ариэль, но малышка даже не удивляется присутствию животного. Она лишь устало роняет руки на её мягкую шерсть и вскоре сама падает на собаку всем телом, обняв её двумя руками. Та не сопротивляется, она знает — ребёнку нужно успокоение.