Его дикое проклятие

Но волшебница лишь невозмутимо подняла брови:

– Против болезни и упадка? Это цена, которую платят те, кто недостаточно смел, чтобы дать проявиться магии.

Боль застала меня врасплох, хотя я уже догадалась, какую природу имеет ее увядание.

– Для этого нужна смелость. Я уже сказала, что у тебя много слабостей. Но смелость… ее у тебя хватает. Первая смелая женщина с могущественной магией в сердце после целой цепочки трусих. Я пожертвовала многим, чтобы ты смогла исполнить судьбу, для которой была рождена.

– Чего ты от меня хочешь? Если тебя интересует, как я это вижу: ты разрушила мою жизнь.

– У тебя, – с тихой усмешкой произнесла она, – нет жизни. Ты выживаешь.

– Это ложь! Я жила. У меня были друзья. Маленькая семья. Я…

Я любила. Я любила всей душой, без оглядки. И потеряла Аларика. Нет, хуже. Я уничтожила его. Из-за тебя.

– Ты погибла бы, – возразила она. Что-то в ее взгляде заставило поверить. – Когда-то я владела сокровищем, которое подарило мне тысячи возможных жизней. В одной из них я увидела тебя. В ней ты хочешь предстать перед Повелителем дэмов – перед Рианом Цирой, – чтобы просить его освободить Десмонда эс-Йафанна. Однако ты не находишь пути, остаешься в Царстве теней и превращаешься в…

– Хватит, – прошептала я. Мне самой было ясно, что это означает. Я стала бы дэмом? Но…

– Я решила пойти на риск ради тебя и подарить тебе то, что стоило мне жизни. Всех моих жизней.

– И что же это? – Я едва понимала, о чем она говорит. Во всем этом не было никакого смысла. Я не погибла. Я добралась до Риана Циры, и Десмонд был свободен.

– Твоя смелость утонула в болоте, – произнесла волшебница, и меня пробрали одновременно холод и жар. Дыхание перехватило, и внезапно мне снова показалось, будто я тону в трясине. Там, где утонул Аларик. – Огненный принц погиб в этом болоте, а с ним и твоя смелость. Я рассекла время и попыталась спасти его, но у меня ничего не вышло. Казалось, провидение хочет, чтобы он непременно утонул, потому всякий раз, когда я пыталась рассечь время и начать сначала, происходило одно и то же: он погибал и ты терпела поражение.

Она улыбнулась, вспоминая, словно это ее развлекало. А мне была отвратительна сама мысль о том, что она могла снова и снова наблюдать, как тонул Аларик.

– В какой-то момент я решила совершить последнюю попытку. Я дала огненному принцу рассекатель времени, чтобы он мог сам менять свою судьбу.

От этой мысли меня замутило. Аларик получил рассекатель времени от нее?

– И посмотри-ка – все изменилось. Иногда, даже обладая всей властью мира, ты не можешь повлиять на решения одного человека. Он должен сделать все сам.

Вот только она ошибалась – ничего не изменилось. Аларик все-таки утонул. Это я воспользовалась рассекателем времени, чтобы спасти его. И получается, что он, таким образом, спас меня?

– Как тебе удавалось рассекать время? – спросила я, потому что помнила, как сильно эта магия действовала на меня. Она едва не поглотила меня, хотя я взяла лишь несколько часов.

Волшебница снисходительно рассмеялась:

– Я зачаровала само время. Я шлифовала его фрагменты. Думаешь, мое же творение обратится против меня? Рассекатель времени позволял мне не только менять ход событий. Он давал власть и над моим собственным временем. Понимаешь, что я имею в виду?

Не совсем, но я делала свои выводы. В конце концов, она была очень древней. Намного старше Риана Циры, который провел в Царстве дэмов тысячу лет. И даже старше Немии.

– Он сделал тебя бессмертной?

– Я

с его помощью сделала себя бессмертной, – поправила она меня. Разницу в формулировке не стоило недооценивать. – А ради тебя и твоего выживания я пожертвовала этой магией, Лэйра. Потому что за очень большой промежуток времени ты – первая из моих наследниц, кто не отвергает магию.

Хотела ли она впечатлить меня этой самоотверженной жертвой? Она и так прожила достаточно долго. А моя мама, наоборот, умерла слишком рано. И это по-прежнему казалось мне невероятным. Хотя я видела ее смерть, хотя я чувствовала, как ее душа отправилась на ветер, хотя я держала в руках ее тело, мое сознание все равно убеждало, что все это не по-настоящему.

– Я не просила тебя об этом. У меня своя жизнь.

Моя прародительница улыбнулась с преувеличенным сочувствием:

– Твоя жизнь заключается в том, чтобы прятаться и убеждать всех, что ты немийка. Это позор. Если ты мне не веришь, спроси свои драгоценные горы. Спроси ветра. Они не признавали тебя, как мою наследницу, потому что ждали волшебницу – госпожу! А не жалкую немийскую девчонку, которая скрывает свою магию и молит о защите. И ты называешь это жизнью?!

Я пыталась не принимать слова близко к сердцу, но ей все же удалось меня задеть. Более того: ее слова причинили мне немыслимую боль.

– Да, – хрипло ответила я, хотя понимала, что она права. – Это моя жизнь. Оставь ее мне.

Люлана резко замолчала, словно мои слова ее напугали, так что я услышала, как ветра лассы со свистом овевают горы.