Его дикое проклятие

– Наш Повелитель-большая-шишка сначала должен доказать, что он по-прежнему готов править этим Царством после того гостеприимства, которое ему оказали люди. – С этими словами он отвернулся и зашаркал к двери, и, дойдя до нее, снова остановился. – Как только вы сумеете помыться, о мой Повелитель, и сможете предстать перед своим народом в подобающем виде. Как только вы будете в состоянии принимать решения и исполнять свой долг, я помогу вам со всем, что вы хотите узнать и понять. А пока перестаньте вести себя, как упрямый ребенок. Я потратил много часов, чтобы зашить ваши раны. Ваше тело исцеляется быстро, пока вы находитесь в Алсьяна-Дэра, но вы должны дать ему такую возможность. Так что вам стоит снова лечь! Потому что, если по вашей глупости разорвется хоть один шов, я не стану исполнять ни одной вашей просьбы. Тогда вам придется благодарить меня, если я не пну вас под зад так сильно, что до мозга дойдет.

Аларик за несколько недель пребывания в замке научился ценить Виккарда, хотя до этого старик был неразговорчивым и по большей части нечленораздельно бурчал. Но постепенно он его полюбил.

– Да, я понимаю. И я сделаю, как ты говоришь. Но речь идет про Лэйру! А у нее может не быть времени!

Виккард хрюкнул:

– Я знаю, о мой бестолковый Повелитель. Я уже давно знаю. И я уже давно готовлюсь.

С этими словами он поплелся прочь, не забыв выразительно хлопнуть дверью.

Глава 24

ЛЭЙРА

Я пыталась дождаться момента, когда груз, давящий на мое тело, перестанет увеличиваться. Он становился все тяжелее и тяжелее. Каким он может стать, прежде чем я наконец не смогу вдохнуть? Прежде чем он выдавит последний вздох из моей груди и не впустит новый? Голоса, осыпавшие меня презрением и ненавистью, становились тише. Голос моего отца, который поначалу возвышался над всеми остальными, уже давно смолк. Сначала я снова и снова слышала, как он призывает:

– Больше, больше! Она должна превратиться в камень за то, что совершила!

Абсурдно, но именно за эти слова я цеплялась, чтобы не впасть в панику, не начать реветь, кричать и плакать. Я слышала его голос и вспоминала о том, как он звучал раньше, когда я была ребенком.

– Немийские девушки и женщины смелые, – говорил он. – Они сильнее любых невзгод. Если что-то огорчает или злит их, если что-то болит или мучает, они не выдают чувств, доказывая свою силу.

Я никогда раньше не была хорошей немийкой.

Однако когда мне выносили приговор, я ею была.

Возможно, я даже понимала, почему отец избрал такое жестокое наказание. Потому что он все-таки был прав. Как я обошлась с людьми князя эс-Ретнея, освобождая Повелителя дэмов? Но не поэтому я ненавидела его, приказавшего засыпать меня камнями. Единственной причиной была магия внутри. Они бы точно так же осудили меня, если бы я использовала колдовство, чтобы спасти замок, а не для того, чтобы предательски освободить самого главного пленника.

И теперь я лежала здесь. Камни подо мной. Камни на мне. Не прошло и трех ночей после смерти матери, как произошло то, чего она боялась с самого моего рождения. От чего она всю жизнь хотела защитить меня.

Я невольно уже не раз становилась зрителем этого спектакля и потому знала, что происходит: та часть ритуала, которая развлекала толпу и заставляла других людей содрогнуться, кончилась. Эль, который раздавали присутствующим, иссяк. Каждый, кто хотел, бросил камень на мою холодную могилу. Теперь приходили немногие, и я почти не ощущала, как груда камней становится тяжелее и больше. Каркас из жесткого белого дерева не давал мне сбежать, но он же не давал булыжникам слишком быстро задавить меня. Я всегда задавалась вопросом, почему знающие магию не использовали свое волшебство, чтобы освободиться из-под камней. Теперь я знала: каркас был сделан из кладбищенского дерева, которое росло в Лиаскай и даже мертвым несло в себе столько магии, что моя, по сравнению с ней, была маленькой и ничтожной.

Люди разошлись по домам, забыв и про камни, и про меня. По случаю проходя мимо, они, наверное, прислушивались, кричу я или умираю тихо и безмолвно. Спектакль был окончен.

А пытка начиналась.

Я лежала неподвижно, ощущая невозможный вес всем своим телом, и единственным, чем я могла пошевелить, были мои беспомощно кружащиеся мысли.

Все произошедшее начало расплываться. Мне казалось, будто последние часы были сном, от которого я пробудилась и который теперь пытаюсь вспомнить, но ощущаю, что с каждой мыслью детали все больше ускользают.

Конечно, я знала, что просто не смогла бы поступить иначе. Я не могла убить Повелителя дэмов. Возможно, удержал тот факт, что к этому меня толкала магия. Чужая могучая магия, заставившая замолчать мою собственную волю.

Если я когда-нибудь решу убить Аларика Колэ, это будет мое собственное решение.

Так что я сосредоточила всю магию в мюродеме и рассекла оковы, которые не мог одолеть даже сам Повелитель дэмов со всей своей безграничной силой. Я освободила его, и мы вместе рухнули с карниза.

Он попытался удержать меня. Даже показалось, будто он вот-вот сломает мне ребра!