Его дикое проклятие

В какой-то момент он поднес к его губам чашку с едва теплой жидкостью. Аларик выпил эту бурду из благодарности и потому, что его мучила совесть после того, как он настолько сильно сопротивлялся в бреду. Вкус отвара был отдельной пыткой.

Пока Аларик пил, он не мог не заметить, что Кедрен то и дело поглядывает на его спину и крылья.

Отвращение он мог бы пережить, выглядит он, наверное, и правда омерзительно. А вот сочувствие в глазах Кедрена задевало его.

– Обойдусь и без них.

– Ты о чем?

– Эти… крылья. Я же не благодаря им облетаю окрестности или парю в воздухе над Немией. Это иначе работает. – Как именно, он сам еще не мог описать. Это каждый раз срабатывало интуитивно, словно было внутри его, теперь, когда эта болезненно прорастающая из его черепа корона снова и снова изменяла его кровь, отравляя ее. Он понятия не имел, зачем ему эти крылья. Они просто появились, пока он был в заключении. Он чувствовал, как ломаются его лопатки, как растут кости, и на следующий день появились крылья. Пару дней они оставались скрытыми, плотно прижатыми к стене у него за спиной. К сожалению, это не продлилось долго.

А когда они их нашли…

Кедрен шумно сглотнул:

– Для чего бы они ни были нужны, Аларик, я уверен, что они исцелятся, насколько это возможно. Сейчас они выглядят ужасно. Просто не оглядывайся. Но станет лучше, я уверен.

– Спасибо, Кедрен.

Аларик опустошил чашку и содрогнулся от отвращения. Затем он заставил себя задать вопрос, который снова и снова всплывал в его сознании задолго до того, как оно снова обрело способность удерживать хоть какие-то мысли:

– Что с Лэйрой? – Видела ли она его в этом жалком состоянии? Может быть, в этом буйном бреду?

Кедрен промолчал и отступил на шаг.

– Говори уже, Кедрен. – Наверное, она боится его. Не хочет никогда больше его видеть. Он не мог ее за это упрекнуть.

– Не знаю, о чем ты. Ее здесь нет, Аларик.

Значит, она ушла. Бросила его, прежде чем он смог объяснить…

– Когда? Когда она ушла? – И куда, угли и пламя! Она же не может в одиночестве бродить по Алсьяна-Дэра!

– Ее здесь и не было.

Резкое необдуманное движение заставило Аларика застонать.

– Я… ох! Я же принес ее сюда!

Кедрен долгим взглядом посмотрел на него, а затем покачал головой:

– Ты пришел один, Аларик.

– Нет, это невозможно!

– Мне жаль, но это так. Ты появился в руинах перед старым кабинетом Риана Циры, там, где мы еще не начали разбирать обломки. Мы заметили это только потому, что ты рухнул на письменный стол и грохот потряс половину замка.

– Это невозможно! Лэйра была со мной, когда я вернулся. Я крепко держал ее. Я же…

Кедрен положил руку на покрытую потом шею и мягко прижал Аларика к лежанке:

– Уверен, с ней все хорошо.

В этом он точно ошибался. Если Лэйра осталась в Немии – одна, – с ней точно не может быть все хорошо! Дыхание Аларика стало тяжелым, каждый вздох отдавался обжигающей болью в спине.

– Сейчас не волнуйся. Ты должен сначала восстановить силы.

К сожалению, у него не было выбора. Если бы был хоть малейший шанс, он точно не остался бы лежать здесь. Тревога за Лэйру тяжелела у него в груди ребристым камнем, который его сердце задевало с каждым ударом. Даже это беспокойство и несколько слов отняли у него все силы. Его тело было словно иссушено, обескровлено и ослаблено. Он смог бы самое большее подняться с лежанки, упасть и растянуться на полу.

«Спокойно, Колэ, – заклинал он себя. – Оставайся лежать. Пока ты в сознании, ты можешь, по крайней мере, думать. Так займись же этим. Подумай!»

Проклятье, о том, чтобы думать, не могло быть и речи. Он мог лишь наблюдать за своими путаными хаотичными тревожными мыслями, за тем, как они мечутся в его сознании, как куры, в амбар к которым запрыгнула лиса.

– Почему ты так беспокоишься о ней? – спросил Кедрен. – Судя по тому, что о ней рассказывают, она сможет сама о себе позаботиться.

– Она не в безопасности. Она… – Когда он вспомнил о том, что сделала Лэйра, у него сдавило грудь. Чтобы освободить его, она пошла на то, чтобы оказаться в худшей из возможных ситуаций там, в замке своего отца. Хотя он был абсолютно уверен: все пошло вовсе не так, как она планировала. Он отчетливо видел, что она собиралась не спасти, а убить его, когда пришла к нему с мюродемом в руке и магией в сердце. И он это понимал, очень хорошо понимал.

Его поступки разрушили ее доверие, и не в первый раз. Однажды он уже уничтожил ее жизнь. Вот только была ли она сама по себе способна на такую ненависть? Ему казалось, что здесь есть что-то большее.

– Лэйра воспользовалась магией в замке своего отца, на глазах у всех.

Кедрен сжал кулаки:

– Дерьмо. И так она освободила тебя? Вряд ли люди проявят понимание к ее объяснениям.

– Уверен, что они даже не дадут ей ничего сказать. – Они схватят ее, запрут и… Его грудь сдавило, когда он подумал о груде камней, которую немийцы возводили перед главным зданием замка, когда выясняли, что кто-то носит в себе магию.