Его М.Альвина (СИ)

Данил невероятно осторожно, словно я фарфоровая, опускает меня на покрывало. Отрывается от моих губ и тут же получает мой недовольный вздох. Между нами проскальзывает всего секунда какой-то острой, доводящей мое тело до мелкой дрожи, нежности. Даня нависает надо мной, и мы всматриваемся друг другу в глаза. Даже в полумраке я вижу его расширенные зрачки и опьяневший взгляд. Данил склоняется ниже, ластиться кончиком носа к моей щеке и губам, а мои пальцы по-прежнему спрятаны в его волосах, перебирая и путая взлохмаченные пряди.

Я не понимаю… Не осознаю, откуда во мне скопилось столько жара, кипящего в венах, что беспрекословно разрешаю Дане стянуть с себя свитер. Нетерпеливо ерзаю бедрами, когда мои джинсы отправляются куда-то на пол. И я сама же помогаю Данилу избавиться от его дурацкой толстовки, а моя крыша съезжает ко всем чертям, когда так свободно касаюсь ладонями стальных мышц торса.

Мой низ живота ноет, словно в нем вот-вот взорвутся все нервные окончания. Я, будто бы магнит, тянусь к рукам Данила, когда он скользит ими по моему податливому телу. Пальцами аккуратно поддевает тонкую бретельку лифчика, стягивает вниз, оголяя сначала одну грудь, а следом и вторую. Я завороженно наблюдаю, как Данил хищно кусает крупные губы, разводит мне ноги коленом, устраиваясь между ними. Склонившись, обхватывает ртом поочередно мои соски. Он до головокружения обводит их влажным языком, рисуя им что-то бессмысленное.

И я окончательно растекаюсь по покрывалу, когда чувствую его горячие, настырные пальцы у себя между ног. Они скользят вдоль линии моего, уже до нитки намокшего, белья. Гладят и касаются самых чувствительных точек через ткань.

И мне этого хватает до края. Становлюсь настолько беспомощной, что закрываю глаза, подаюсь вперед бедрами к его пальцам и прошу:

– Дань, пожалуйста…

Дрожащими ладонями обвожу его напряженную шею, широкие плечи, веду вниз по груди и уже сама добираюсь до застежки ремня. Но меня хватает только на то, чтобы сжать ими каменный стояк под грубой джинсовой тканью.

Стон вперемешку с рычанием обжигает мою грудь, и надсадно дыша, Данил отстраняется. Я слышу звук расстегивающейся ширинки и характерный шелест упаковки. А потом чувствую, как скользит вниз к щиколоткам мое белье.

Горячие пальцы совсем не аккуратно сжимают теперь уже полностью обнаженные бедра и придвигают их к краю кровати. Одним движением мои ноги оказываются за его спиной, а сильные руки помещают меня в капкан. Мое сердцебиение и дыхание замирают, когда четким глубоким толчком Данил почти сразу заполняет меня собой.

Наши стоны теряются в темноте спальни. Я выгибаюсь, ловя ртом воздух, и вонзаю ему пальцы в налитые напряжением плечи. Данил дает мне всего мгновения, чтобы привыкнуть к себе. Вжимается в меня всем телом, толкается членом все глубже и глубже, соединяет наши лбы, бережно кусает мои губы и просто двигается. Его бедра идеально ловят нужный темп, чтобы поставить меня куда-то на грань между нежной болью и острым наслаждением.

У нас одно раскаленное дыхание на двоих и бешеное желание быть друг другу как можно ближе. Поэтому ритм быстро становится жестким. Я расслабленно подстраиваюсь под каждое движение Данила, под каждый его стон и ласку. И даже не собираюсь сдерживаться. К черту соседей и приличия.

Когда Данил отстраняется, обхватывает мои ноги, крепко скрещенные за его спиной, и легко закидывает их себе на плечи, то все становится слишком глубоко и ярко. Напряжение внизу живота заставляет одновременно сжиматься изнутри и цепляться пальцами за покрывало. Мы оба искрим так легко и быстро, что комната наполняется откровенными и пикантными звуками секса.

По моему телу взрываются все чертовы двести двадцать. А широкие ладони, уверенно держащие мои бедра, лишь размашистее направляют их к мужскому паху. Несколько мощных толчков члена до упора, до полного отключения меня от реальности, и Данил замирает с шипением похабного набора фраз:

– Блять… Мальвина… Охуенно…

Глава 26

– Расскажи мне о себе…

Эта простая просьба выводит меня из приятного ватного состояния в ступор. Погруженная одновременно и в горячие мужские объятия, и в обжигающую воду с расстилающейся пеной по ее поверхности, я не готова думать даже о том, что полчаса назад произошло в моей спальне.

В нашей ванне жутко тесно, но мне до головокружения нравится прижиматься спиной к широкой груди Данила, расположившись у него между ног. Чувствовать его щекочущее дыхание у виска и невесомые поцелуи в шею и плечи. Мне просто нравится каждая секунда рядом с ним. В ванной только я, он, несколько горящих свечей, украденных из Кристининого комода, и практически пустые бокалы с красным полусладким.

– Аля-я, – снова слышу над ухом протяжный шепот, и Даня сильнее прижимает меня к себе.

– А что ты хочешь знать? – удивлённо хмыкаю, но с довольной моськой зажмуриваю глаза, когда его губы оставляют теплый поцелуй у шеи.

– Все… – Данил находит под водой мою ладонь и крепко переплетает наши пальцы.